|
Значит, Англия все же потихоньку становится цивилизованной страной. Райан как раз успел на спортивный выпуск и узнал результаты бейсбольных матчей. Вчера вечером «Ориолс» одержал верх над Кливлендом 5-4, уложившись в основное время. Сейчас игроки наверняка лежали в кровати, отсыпаясь после пива, выпитого после игры в баре гостиницы. Как отрадно это сознавать! Им предстоит давить подушку по меньшей мере еще восемь часов. В начале очередного часа ночная бригада Си-эн-эн в Атланте подвела итог событиям истекшего дня. Ничего примечательного. Состояние экономики по-прежнему оставалось нестабильным. Индекс Доу-Джонса уже некоторое время устойчиво полз вверх, однако уровень безработицы, как всегда, плелся сзади с большим отставанием, и то же самое можно было сказать про голоса избирателей из числа людей труда. Что ж, это побочные следствия демократии. Райану пришлось напомнить себе, что его взгляды на экономику, вероятно, отличались от взглядов тех, кто плавил сталь и собирал «Крайслеры». Отец Джека состоял членом профсоюза; правда, надо уточнить, что он был лейтенантом полиции и относился скорее к управляющему звену, чем к рабочему классу. Райан-старший на всех выборах неизменно голосовал за демократов. Сам Джек не был зарегистрирован ни в какой партии, так как предпочитал оставаться независимым. По крайней мере, это позволяло существенно уменьшить количество мусора, которое приходило по почте; и, к тому же, кому какое дело до результатов предварительных выборов[30]?
— Доброе утро, Джек, — сказала Кэти, входя на кухню. На ней был розовый халат, весьма поношенный, что было удивительно, поскольку Кэти всегда очень придирчиво следила за своей одеждой. Райан не спрашивал, но, наверное, с этим халатом у нее были связаны какие-то приятные воспоминания. — Привет, крошка. — Поднявшись из-за стола, Джек встретил жену первым поцелуем за день, который сопровождался довольно вялыми объятиями. — Газету? — Нет, я лучше оставлю ее на поезд. Открыв холодильник, Кэти начала что-то из него доставать. Джек отвернулся. — Ты сегодня утром пьешь кофе? — Конечно. У меня не запланировано на сегодня никаких операций. Если бы бы Кэти предстояли операции, она воздержалась бы от кофе, чтобы кофеин не вызвал даже малейшую дрожь в руках. Когда ковыряешься в глазном яблоке, подобное недопустимо. Нет, сегодняшний день будет посвящен знакомству с профессором Бирдом. Берни Кац хорошо знал профессора и считал его своим другом, что говорило о многом. Кроме того, Кэти — великолепный глазной хирург, поэтому у нее не должно было быть никаких причин беспокоиться по поводу перехода в новую клинику под начало нового директора. И все же, с чисто человеческой точки зрения, такие переживания были вполне объяснимы, хотя Кэти и старалась изо всех сил не подавать виду. — Как ты смотришь на яичницу с беконом? — спросила она. — Разве мне позволяется отравлять организм холестерином? — удивленно спросил муж. — Один раз в неделю, — величественным тоном ответила доктор Райан. Так, понятно: завтра утром Кэти будет кормить его овсянкой. — С превеликим удовольствием, малыш, — обрадованно произнес Райан. — Я знаю, что на работе ты все равно набьешь желудок всякой гадостью. — Moi?[31] — Да, наверняка это будут круассаны со сливочным маслом. Кстати, ты знаешь, что в круассанах и так полно масла? — Хлеб без масла — все равно что душ без мыла. — Это ты мне расскажешь после того, как с тобой случится первый сердечный приступ. — Во время последнего медицинского обследования содержание холестерина у меня было… каким? — Сто пятьдесят два, — недовольно зевнула Кэти. |
