Работа предстоит немалая: загрузить фургон, мелочи перенести в легковушку. «Оценщик» во время осмотра вместе с Савчуком квартиры выбрал самое ценное, некоторые коробки и картины даже пометил фломастером, долго искать не придется. А вот перенос и загрузка потребуют часа два, не меньше.

В под"езд вошли четверо. Красуля, Петенька, Хвост и «Ганс». Позади неслышно топали четыре качка с автоматами. Столько же на всякий случай блокировали улицу.

Все тихо и спокойно, но Надежда Савельевна ощущала непонятный страх. Будто предвидела трагическую развязку.

Лифтом решили не пользоваться – лишний шум глубокой ночью может разбудить соседей, которые по недомыслию звякнут в милицию. Шли на цыпочках по лестнице, крепко сжимая оружие и вздрагивая при малейшем шуме. На третьем этаже под ноги женщины метнулась черная кошка, так завизжала, что Красуля с трудом удержалась от выстрела.

Наконец – шестой этаж.

– Открывай.

Хвост завозился с ключами. Дерьмовый коллекционер аж четыре замка приспособил, попробуй отгадать, какой ключ подходит к тому или иному запору? После третьей попытки тяжелая бронированная дверь поддалась. Четверка вошла в обширную прихожую. Следом проскользнули пехотинцы. Хвост тихо прикрыл дверь.

Грабители подумать не могли, что на лестничной площадке беззвучно заняли заранее определенную позицию три омоновца с автоматами. Мышеловка захлопнулась. На улице, возле под"езда так же бесшумно повязали подстраховывающую группу. Ошеломленные появлением омоновцев, красулинцы не оказали сопротивления – послушно подставили руки под браслеты.

Как и предполагал Клименко, свет налетчики не зажигали – действовали с карманными фрнариками.

– Хвост, банкуй!

«Оценщик» разослал пехотинцев по комнатам, шепотом пояснил, что и где искать. Вместе с хозяйкой и Петенькой прошел в гостиную.

«Ганс» достал записную книжку и принялся изучать картины на стенах. Отмечал в списке, ставил крестики в углу полотен. Кажется, решил не ограничиваться Ван Гогом, равнодушно подумала Надежда Савельевна. Пусть забирает хоть все, ничего ей не нужно, кроме… Мишеньки.

Разбрестись по комнатам пехотинцы не успели. Неожиданно под потолком вспыхнул яркий свет.

– Бросить оружие! Руки на головы!

Огорошенные боевики не подумали о сопротивлении. На паркет полетели автоматы и пистолеты. Привычно выстроились лицом к стене, положив руки на затылки. Наверно не в первый раз попали в подобный переплет, знали, как нужно себя вести, чтобы не заработать удара по голове или по почкам.

Один «Ганс» попытался удрать. Воспользовавшись тем, что все действующие лица находились в гостиной и внутреннем коридоре, подкрался к двери, выскользнул на лестничную площадку и… попал в об"ятия омоновца.

Красуля, бледная, еще более постаревшая, внешне спокойно стояла в центре комнаты. «Макаров» лежал на полу. О бельгийской «пукалке» между ног никто не знал.

– Благодарю за благоразумие, – обратился к ней Клименко. – И вам, и нам ни к чему кровопролитие.

– Надеюсь, вы не заставите женщину поднимать лапки?

– Конечно, не заставлю, хотя – не обольщайтесь – вы вовсе не женщина – обычная бандитка.

Высказался и повернулся спиной.

В комнату ввели «Ганса».

– Я протестовайт… Майн Готт, в какой попал страна! Сначала вот эта мэдхен… или фрау, берет заложником, тащит в какую то… берлогу…

Клименко скрыл насмешливую улыбку. Из донесений Мальчика он знал – представитель немецкой мафии отлично владеет русским языком. Да и записанный на пленку разговор в ресторане подтверждает это.

– Кто вы такой? Почему оказались в компании грабителей?

Спотыкаясь на каждом слове, «Ганс» пояснил: его взяли в качестве заложника.