Дарвин немедленно начал работать над книгой, которая была опубликована в ноябре 1859 года и называлась «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь». Книга сразу же стала бестселлером. Сейчас почти невозможно представить, до какой степени дарвиновская теория потрясла интеллектуальный мир и до какой степени многим хотелось, чтобы она оказалась неверной. Сам Дарвин заметил в письме другу, что писал эту книгу с таким чувством, «как будто признавался в убийстве».

Набожные люди просто не могли согласиться с тем, что Земля древнее, чем они думали. Один ведущий натуралист, Филипп Генри Госс, выдвинул несколько отчаянную альтернативную теорию, названную «прохронизмом», в которой говорилось о том, что Бог нарочно состарил Землю, чтобы пытливым умам было над чем задуматься. По словам Госса, Господь поместил в скальные породы окаменелости в течение той самой недели, пока творил мир.

Однако постепенно образованные люди начали понимать, что мироздание не только старше, чем утверждает Библия, но и гораздо сложнее; что в нем не так уж все совершенно и упорядоченно. Естественно, все это противоречило представлениям скромных священнослужителей, таких как мистер Маршем. С их точки зрения, это было началом конца.

В погоне за сокровищами многие из новой плеяды исследователей наносили ужасные повреждения своим находкам. По словам одного встревоженного обозревателя, они выкапывали из земли артефакты, «как картошку». В Норфолке члены нового археологического общества графства (основанного незадолго до того, как мистер Маршем стал священником нашего прихода) опустошили сотню могильных курганов, то есть большую часть местных древних захоронений, не оставив никаких описаний того, что они обнаружили и как все это выглядело, — к полному отчаянию следующих поколений ученых.

Любопытно, как британцы, открывая свое прошлое, тут же его и уничтожали. Пожалуй, самый характерный образец подобного алчного собирателя древностей — Уильям Гринвил (1820–1918), каноник Даремского собора. Мы с ним уже встречались раньше — это он изобрел искусственную муху для ловли форели «слава Гринвила». За свою долгую жизнь отец Гринвил составил необычную коллекцию артефактов «подаренных, купленных и добытых нечестным путем», по словам одного историка. Он один собственноручно раскопал (хотя здесь, пожалуй, лучше подойдет слово «разворошил») 443 могильных кургана по всей Англии. Его методы можно описать как эффективные, но крайне ненаучные. Он не оставил никаких записей, поэтому зачастую невозможно понять, что в его коллекциях откуда взялось.

Впрочем, Гринвил сделал одно доброе дело — познакомил человека с затейливым именем Огастес Генри Лейн-Фокс Питт-Риверс с волшебной наукой археологией. Питт-Риверс запомнился истории по двум причинам: он был одним из самых влиятельных археологов начальных времен археологии и ужасно неприятным человеком. Мы уже мимоходом упоминали его в этой книге — именно он весело повторял своей несчастной жене, боявшейся кремации: «Черт возьми, женщина, тебя сожгут!»

Питт-Риверс был выходцем из довольно любопытной семьи; с некоторыми ее членами мы тоже сталкивались раньше; особенно занятными персонами были две его двоюродные бабушки. Первая, Пенелопа, вышла замуж за виконта Лигонье Клонмеллского. Если помните, это она закрутила роман с итальянским графом, а потом сбежала со своим лакеем. Вторая в молодости вышла замуж за Питера Бекфорда, но затем по уши влюбилась в его кузена Уильяма, построившего Аббатство Фонтхилл. Обе дамы были дочерьми Джорджа Питта, первого барона Риверса, от которого нашему Питт-Риверсу и досталась двойная фамилия.