Огастес Питт-Риверс, устрашающе крупный мужчина, обладал крайне вспыльчивым нравом. Он деспотично управлял поместьем площадью 27 000 акров, называвшимся Рашмор, неподалеку от Солсбери. Этот человек славился своим тяжелым характером. Однажды его жена пригласила в Рашмор жителей местной деревни, чтобы отпраздновать вместе с ними Рождество, и была сильно расстроена, когда никто из них не пришел. Оказывается, Питт-Риверс, узнав о планах супруги, втайне от нее приказал слуге запереть на замок ворота поместья.

Он был способен на внезапную и неоправданную агрессию. Выгнав одного своего сына из дома за какую-то провинность, он запретил другим детям с ним общаться. Одна из его дочерей по имени Элис пожалела брата и, встретившись с ним на границе поместья, передала ему немного денег. Питт-Риверс узнал об этом и, когда она вернулась в дом, выпорол ослушницу ее же собственным хлыстом для верховой езды.

Питт-Риверсу нравилось выселять со своих земель престарелых арендаторов. Один раз он официально известил о выселении старика и его жены-калеки — обоим было за восемьдесят. У них не осталось родственников, к которым они могли бы переехать, но когда они стали умолять землевладельца передумать, тот живо ответил:

— Да, я получил ваше письмо и понимаю, как вам не хочется покидать Хинтон. Мне очень жаль, но некоторые мои обязанности как владельца поместья вынуждают меня как можно скорей лично переехать в ваш дом.

Стариков выгнали, но Питт-Риверс так и не поселился в их доме. Его биограф Марк Боуден считает, что он даже не собирался этого делать.

Но при всех своих недостатках Питт-Риверс был выдающимся археологом, одним из отцов современной археологии. Он разработал точную методику полевых работ. Он снабжал аккуратными ярлычками каждый найденный фрагмент, каждый черепок разбитой посуды, когда все это еще не считалось совершенно обязательной практикой.

Питт-Риверс первым начал выстраивать археологические находки в систематическую последовательность — этот процесс был назван типологией. Как ни странно, сверкающие сокровища привлекали его меньше, чем предметы повседневного обихода: кубки, гребни, декоративные бусины и т. п., — значение которых раньше сильно недооценивалось. Кроме того, Питт-Риверс сделал археологию более точной наукой. Он изобрел устройство под названием «краниометр», с помощью которого можно было производить высокоточные измерения человеческих черепов. После его смерти коллекция найденных им артефактов составила основу оксфордского музея Питт-Риверса.

По большей части благодаря точной методике Питт-Риверса ко второй половине XIX века археология из охоты за сокровищами превратилась в науку и практика небрежного обращения с предметами старины (этим часто грешили антиквары) ушла в прошлое. Но все же люди продолжали разрушать артефакты. Практически все древние памятники Британии находились в частном владении, и ни один владелец за ними не ухаживал, потому что закон его к этому не обязывал.

Кто-то уничтожал археологические находки, потому что они ему надоедали, кто-то — потому что не понимал их ценности. В местечке Стеннесс на Оркнейских островах, неподалеку от Скара-Брей, один фермер уничтожил доисторический мегалит, известный как камень Одина, потому что камень мешал ему пахать, и собирался сделать то же самое с ныне знаменитыми камнями Стеннесса, но соседи все же уговорили его воздержаться.

Даже такие величественные сооружения, как Стоунхендж, были поразительно беззащитными. Посетители часто вырезали на камнях свои имена и откалывали кусочки на сувениры. Одного туриста застали, когда он пытался добыть сувенир кувалдой. В 1883 году Лондонская и Юго-Западная железные дороги объявили о своих планах протянуть ветку прямо по тому участку, где располагался Стоунхендж. Когда люди начали возмущаться, чиновник из компании заявил, что древний артефакт «уже не поддается восстановлению и ни для кого не представляет ни малейшей пользы».