Изменить размер шрифта - +

Обычно этот экран был разделён на множество частей, показывающих всех участников экспедиции, но теперь Сан-Тар включил на всю стену только один экран, передающий изображение с вмонтированного в одежду Эвана устройства.

Эван находился в биологической лаборатории, и разговаривал с Задором Сэйджом. Разговор их представлялся самым обычным, даже скучноватым. Вот Эван произнёс:

— Кормят нас, конечно, неплохо, но уже надоело это однообразие. Неплохо бы чего-нибудь новенького. Как думаешь, припасено в кладовке что-нибудь на торжественный случай?

— Ну, может, там стоит огромный, замороженный торт. Осталось только до «скорлупы» долететь. Тогда и праздновать будем…

— До «скорлупы» ещё три месяца лететь, — тоскливо вздохнул Эван. — Ты бы из своих растений что-нибудь приготовил.

— Нет-нет, что ты! Я не могу. Ведь они живые. Возможно, даже разумные.

— Я же просто пошутил…

Сан-Тар IV уже несколько минут слушал этот разговор. Вот он подлил себе коньяку, сжал кулаки и пробормотал со злобой:

— Болтайте, болтайте… а всё равно чую: заговор у вас. И особенно этот Задор Сэйдж подозрителен. Всё же я подловлю вас, выведу на чистую воду…

И, залпом осушив стакан, сказал:

— Три месяца! Ещё три месяца!.. А у меня нервы сдают!.. Проклятье!.. Что творится на этом корабле?!

 

Эван действительно находился в лаборатории Задора Сэйджа, однако разговаривали они отнюдь не о том, что слышал Сан-Тар IV. Даже находились они в другой части лаборатории.

Но в систему наблюдения можно внести искажения, если ты не человек, или почти не человек, если в тебе есть частичка Существа из «Объекта», а именно таким и был теперь Задор Сэйдж.

Эван, не подозревая, что он повторяет пьяное восклицание Сан-Тара IV, спрашивал у Задора Сэйджа:

— Что творится на этом корабле?

И Задор ответил:

— Просто не надо было направлять на «Существо» излучатель.

— Ты же сам… то есть не ты… Всё не могу привыкнуть, что ты — не прежний. В общем, Задор Сэйдж думал, что таким образом можно освободить Существо.

— А Существо, официальным представителем которого я являюсь, не надо спасать… Оно само хочет, чтобы его доставили к пробитой «скорлупе», и залатали с его помощью пробоину…

— Ну, да — это я уже понял. И всё же мне интересно, что происходит на «Спасителе»? Эти существа… новые существа… откуда они…

 

В это же время проснулась Мэрианна Нэж. Она приподнялась на кровати, тихо позвала:

— Эван, ты здесь?

Но, естественно, Эван не мог ей ответить — он ушёл, когда она ещё спала. Помещение было затенено, лёгкое рыжеватое свечение окружало только стол, за которым Эван часто писал свои стихи, становившиеся день ото дня всё более мрачными.

Тут из-под кровати раздался шорох. Мэрианна Нэж сжала кулаки и проговорила:

— Опять…

Она потянулась к тумбочке, на которой лежал пульт, включающий свет, и лёгкий излучатель, который мог только ненадолго парализовать противника (другое оружие им запретил носить Сан-Тар IV).

И тут в воздухе между кроватью и столом метнулась тонкая тень — только появилась, и тут же исчезла.

Мэрианна издала хриплый, испуганный звук, и повторила:

— Опять… Сколько же можно…

Она дотянулась до тумбочки, загребла в ладонь и пульт и излучатель, отдёрнула руку назад.

Но всё же пока её рука была вытянута, снизу снова поднялась тень, дотронулась до её запястья. Мэрианну обожгло холодом, и холод этот не уходил — руки её дрожали, зубы стучали.

Быстрый переход