Торквемада неуклюже налег на засов, поднатужился, стеная от боли, и отодвинул его. Железные двери распахнулись, Торквемада поспешил убраться с дороги, когда рыцари и солдаты потоком хлынули внутрь.

Но Агилар уже приподнял тяжелую железную решетку и спустился в подземный ход под дворцом.

Без страха, без какого-либо плана действий ассасин помчался прямо на удивленного солдата, поворотом запястий обнажил скрытые клинки и, не сбавляя скорости, привычным движением устранил его с пути.

Когда появился второй, Агилар продолжал бежать, но уже не на него, а к стене, затем, оттолкнувшись от нее, сделал сальто и приземлился, оставив за спиной солдата, чей занесенный для удара меч рубанул воздух.

Когда тамплиер развернулся, ассасин был уже недосягаем.

Секрет заключался в том, чтобы не останавливаться. И все. Главное – преодолеть собственную боль.

Впереди показались еще два тамплиера. Один держал в руках факел, освещая дорогу. Тамплиер махнул им перед лицом Агилара, намереваясь обжечь или ослепить. Ассасин пригнулся, проворно развернулся и ловко выхватил факел из рук противника.

Агилар тут же ткнул им в лицо второму тамплиеру, истошно закричавшему от боли, а того, у которого отобрал факел, полоснул клинком по горлу. Затем швырнул горящий факел назад, откуда приближался шум, и побежал дальше.

Впереди снова засиял свет – не одиночное пятно открытого люка, а целый поток света. Агилар понял, что близок к выходу на поверхность.

Над головой у него был подъемный мост. Пробегая мимо во́рота, Агилар клинком обрубил канаты. Мост начал опускаться. Агилар взбежал на деревянный настил, как по наклонному трапу, и спрыгнул на узкий каменный мост, который вел к горам и к свободе, перекатившись через плечо, чтобы смягчить удар о камни.

Вскочил на ноги и замер, заморгал, щурясь от яркого солнца.

Его ждали.

Он слышал, как позади замедлился топот преследователей, слышал их тяжелое дыхание. Перед ним стояло не менее двух десятков солдат, вооруженных пиками и щитами. На защитном валу заняли позицию арбалетчики.

Посередине моста стоял, самодовольно улыбаясь, Томас де Торквемада.

Кровавое пятно расплывалось на белом одеянии Великого инквизитора, но радость наконец-то одержанной победы приглушала его боль.

Агилар огляделся по сторонам, переводя дыхание, пытаясь сообразить, куда бежать. Все пути к спасению были отрезаны. Тамплиеры, готовые подчиниться приказу инквизитора, стояли повсюду – сзади, впереди, над головой. Далеко внизу – не меньше чем в трехстах футах – спокойно текла река Хениль, безразличная к перипетиям человеческих судеб. Агилар оказался в ловушке, и Торквемада понимал это.

– Все кончено, ассасин! – громко крикнул инквизитор.

Он вытянул руку, но не для того, чтобы Агилар просто отдал Яблоко – их разделяло слишком большое расстояние, – а приглашая ассасина приблизиться к нему. Как только тамплиеры получат Яблоко, все их грехи будут прощены. Агилар проведет остаток дней в тюрьме, но у него будет и пища, и вода, и вино, и прочие удовольствия.

Торквемада ободряюще улыбнулся, придав лицу кроткое выражение, как и подобает священнику.

Агилар усмехнулся в ответ.

И спрыгнул.

– Ассасин!

Неистовый, гневный вопль Торквемады последовал за ним, когда Агилар, сведя ноги вместе и раскинув руки, летел навстречу голубовато-зеленым водам реки. Арбалетные болты жужжали вокруг него, словно разъяренные осы.

Один из них попал в цель. Агилар вскрикнул и содрогнулся от боли. Вода быстро приближалась. Он выхватил кинжал, чтобы рассечь ее поверхность, но затем развернулся в воздухе, решив, что лучше войти в воду ногами, и…

Как ассасин.

Зато двупалая рука «Анимуса», похоже, не была готова к сложным кульбитам подопытного.