– Пришло! – разнеслось меж мутами.

Тим все еще не мог понять, что имеют в виду эти страшные полулюди.

– Вот! – сказал он, протягивая сверток.

Здоровяк со шрамом небрежно выдернул сверток из рук мальчишки. Тряхнул – и из дырявой кожи с глухим стуком вывалился на разбитый асфальт массивный тесак на короткой деревянной ручке. Здоровяк поднял оружие, попробовал остроту лезвия и довольно ухмыльнулся облезлому приятелю.

– Мясо пришло! – нетерпеливо облизнувшись, сказал какой-то тощий нео. Откуда-то слева донеслось утробное урчание голодного желудка. Испуганный взгляд Тима выхватил валявшиеся в стороне обрывки грязно-желтой ткани. Из такой была сшита куртка так и не вернувшегося Косого.

Только сейчас до Тима дошло, что он принес этим чудищам.

Инструмент для разделки собственного тела.

Вот, значит, куда они отправляют детей. Хитро придумано: мясо само доставляет себя по отдаленным дозорам. Правда, сколько того мяса в мальчишке? Но что он знает о привычках и вкусах этих чудовищ…

Нужно было бежать, отчаянно прорываться на свободу… Но странное оцепенение овладело телом. Да и куда бежать, когда вокруг переминаются пятеро крепких людоедов?

Нео со шрамом небрежно ухватил мальчишку за волосы, без усилий приподнял, повертел в воздухе, разглядывая «угощение». Тим пискнул от боли, вцепился пальцами в мохнатую лапу. Но мут того будто и не заметил.

– Что-то совсем хилый, – пожаловался он. – Одноглаз совсем жадный стал, мелочь одну присылает. Так и с голодухи сдохнем.

– Давай-давай! – нетерпеливо забормотал тощий. – Мне, чур, печень!

– Не больно ли жирно? – отозвался нео со шрамом. Тесак в его руке мелькал перед носом Тима. Мут задумчиво помахивал этой жуткой штукой, примериваясь, с чего начать разделку. – Дай-ка я ему череп вскрою, давно живыми мозгами не лакомился…

Тим не выдержал и закричал. Нет, завизжал – истошно, тонко, как загнанный в угол крысеныш. Нео заржали. Похоже, крик жертвы для них – лучшая приправа к свежему мясу.

– Горластый, – одобрительно заметил мучитель, легко чиркнув по шее жертвы острием тесака. Из пореза побежала тонкая струйка крови. Нео вывалил черный язык, лизнул. – Вкусный!

Тим уже сорвал голос от крика, омерзительное прикосновение горячего языка чуть не лишило его сознания. Все это казалось дурным сном, страшной сказкой. Но боль настойчиво твердила: все взаправду, малыш…

Мут ухватил мальчика за шею, примерился, чтобы точным ударом снести крышку черепа, открыв доступ к живому лакомству. Размахнулся – и удивленно замер. Рука его отчего-то не завершила удар. Вместо этого крутнулась в воздухе, разбрызгивая темную кровь, и шлепнулась наземь, продолжая сжимать тесак.

Удивились, похоже, и остальные мутанты. Хотя им следовало бы испугаться. Что они и сделали – да только поздно. Слишком уж увлеклись они разделыванием жертвы, потеряв из виду обладателя клинка, отсекшего вожаку руку. В бою так и бывает: потеряешь врага из виду – и снова увидишь его лишь в Краю Вечной Войны, месте встреч убийц всех времен и рас.

Тим еще не успел вывалиться на асфальт из второй, ослабевшей руки мучителя, как все было кончено. Муты сами превратились в рубленое мясо – лакомство для вездесущих падальщиков.

Парнишка еще не понял, что произошло. Он рефлекторно пытался подняться, но ноги скользили в кровавой жиже, вытекавшей из мертвого мута. Неожиданно для себя самого он оказался стоящим на сухом асфальте. Над ним же, возвышаясь горой, стоял незнакомец. Было в нем что-то неуловимо знакомое, хотя этого человека Тим видел впервые.