Ворота прошли тем же макаром: Игорь сослался на приказ воеводы, а остриженного и выбритого Казимира представил товарищем из дружины. Стрельцы даже не приглядывались особо. Спросили только, как нога, услышав, что терпимо, порадовались за героя и выпустили путников наружу.

– А ты, похоже, на хорошем счету, – заметил Казимир, когда они отъехали от крепости на почтительное расстояние. – Чем заслужил?

После нехитрых процедур он уже не напоминал почтенного старца: теперь это был хмурый морщинистый мужчина, которого жизнь неоднократно била под дых, но так и не сломала.

– Преданностью, – с грустной улыбкой ответил Игорь.

– И не страшно такое безграничное доверие терять?

– Ради отца – не страшно, – уверенно ответил дружинник.

Он не стал говорить, что надеется это доверие потом вернуть. В тот момент это показалось бы каким-то неуместным самоутешением, а светловолосый стрелец вовсе не хотел, чтобы Казимир считал его трусливым или, того хуже, жалким.

– Хороший ты сын, Игорь, – окинув спутника взглядом, сказал седовласый. – Смотрю на тебя, а вижу – Федота… Уверен, он бы тоже так за мной… если б не… эх…

Он запнулся и отвернулся. Игорь промолчал. Он знал, что испытываешь, когда теряешь близкого человека, и потому не лез. Мужчина должен переживать чувства в себе. Так, по крайней мере, учили Игоря с самого детства.

Московская Зона не терпит сантиментов.

Это место, где звенят мечи и свистят пули, а рот открываешь, только чтобы огласить окрестности боевым кличем.

Грруб хотел жрать. В его голове и без того водилось не так много мыслей, но эта навещала крохотный мозг дикаря особенно часто. А поскольку жрать было нечего, Грруб, как и прочие его собраться, рычал от бессилия. Вот так:

– Аргх!..

– Чего рычите? – буркнул предводитель их шайки, угрюмый великан Баст.

Он после недавнего попадания в Красное Поле стал куда крупней остальных. Грруб, давний противник Баста, все надеялся, что его старый неприятель сгинет в сжигающем пламени, но тот умудрился выбраться да еще и мышцами оброс… ну и, разумеется, жрать стал значительно больше, чем прежде.

– Мяса охота, – прорычал Грруб.

– Всем охота, – ответил ему Баст. – Терпите. Дичь будет – будет мясо.

Грруб только презрительно фыркнул. Ну да, будет дичь, как же!.. Уже два дня они слонялись вдоль прозрачной стены Купола да так и не встретили ни хомо, ни крысособак… Вообще никого. Впрочем, в этих районах дичи испокон веков не водилось; а то, что Баст именно сюда шайку потащил, говорит лишь о его непроходимой тупости. Казалось, после Красного Поля мозгов у него должно прибавиться… но, видимо, так изначально все было слишком плохо.

Но Басту Грруб об этом не говорил: он просто слишком хорошо помнил, как их нынешний вожак легко разорвал надвое вожака предыдущего. Это было действительно устрашающе. И повторять судьбу несчастного собрата Грруб не хотел. Он мечтал, что однажды тоже наберется храбрости и шагнет в Красное Поле. Но пока этот день не настал, предпочитал не спорить с тупым, но сильным предводителем.

– Мясо! – рявкнул вдруг направляющий.

Нео невольно вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что там разглядел идущий в голове собрат. А спереди действительно было мясо – несколько крысособак копошились в груде хлама, пытаясь наковырять там что-то себе на обед.

– Охотимся! – зычно воскликнул Баст.

Вышло до того громко, что крысособаки тут же встрепенулись и, увидев нео, споро бросились наутек.