«Нет уж, философия нео не для нас», — подумал Данила, стараясь ненароком не наступить на какой-нибудь предательский камешек. Голос мохнатого мудреца понемногу удалялся, заглушаемый клубами почти осязаемого тумана…

Из которого совершенно неожиданно возникли трое нео. Один из которых был заметно крупнее других. И страшнее с виду. Половина его шкуры слезла, под рваными ошметками омерзительно пульсировали и сокращались участки красной оголенной плоти. Но, похоже, данное обстоятельство переростка нисколько не беспокоило. Его глаза горели энергией и живым умом, а переплетения оголенных мышц исправно выполняли свою функцию и без шкуры.

В одной руке акселерат держал сеть, весьма искусно сплетенную из волос, во второй зажата увесистая палка, в несколько слоев обмотанная какой-то тряпкой. Пристяжь переростка была вооружена аналогичным способом. Так нео ходят охотиться на добычу, когда рассчитывают захватить ее живьем. И, судя по тому, как ощерился вожак группы, Данила понял — охотились именно за ним.

«Откуда они узнали?..»

Но его движения, отработанные до автоматизма, были быстрее мысли. Если есть трое нео, которые целенаправленно охотятся на него, значит, таиться больше нечего. Остается только одно — сделать все, чтобы не попасться живым. И подороже продать свою жизнь.

Двуствольный пистоль словно сам собой оказался в руке. Выстрел — и ближайшая пристяжь гиганта свалилась с дырой во лбу, в которую свободно прошли бы два пальца. Второго выстрела не последовало — кремень вылетел из курка от удара об огниво, так и не воспламенив пороха. Что поделать, кузнецов мало в Кремле, а самому выточить новый курковый винт умения не хватает. Вот и приходится ждать очереди на профессиональный ремонт оружия. Результат налицо.

Вернее, на лице…

От первой сети удалось увернуться, зато вторая попала точно, накрыв в несколько слоев голову и плечи. Не то чтобы стеснила движение, скорее ослепила.

Данила попытался откатиться в сторону и одновременно сбросить сеть — и у него почти получилось. Получилось даже меч достать и, распластавшись в прыжке, ткнуть им в приближающегося гиганта, раскручивающего над головой огромную дубину…

Не получилось достать до намеченной точки между нижней челюстью и верхом выпуклой груди, подрагивающей обнаженным мясом. Немного привычной длины клинка не хватило, как раз того обломка, что был потерян в прошлой стычке с нео.

А потом на шлем-каску рухнуло небо…

— Три больших мешка черного давай?

Данила с трудом приподнял голову — аж шея загудела от непомерного усилия. Такое впечатление было, что прямо над ушами наложили веревку, а после закрутили ее палкой на манер болта. Говорят, так нео пытали людей развлечения ради.

Способность мыслить возвращалась туго. Хотя нет, вряд ли это от веревки. Похоже, облезлый дубиной по шлему заехал, а тот оделся на голову, чудом не снеся уши обручем.

— Обезьян, ты не охренел часом? — осведомились сверху.

Разведчик сморгнул несколько раз, и серая муть перед глазами распалась клочьями волшебного тумана шамов. Хотя на самом деле тумана больше не было — он присутствовал лишь в ушибленной голове Данилы, покачиваясь где-то в районе макушки и провоцируя рвотные позывы. Но через несколько мгновений, проморгавшись, разведчик понял, что смотрит на красную кирпичную стену, знакомую с малолетства. Только не на внутреннюю ее часть, а на внешнюю.

— На хрена нам предатель, да еще за три мешка пороха?

Голос был знакомым.

Данила поднял голову повыше… и остро пожелал вновь провалиться в беспамятство. А еще лучше — умереть прямо сейчас, на руках двух нео, крепко державших его за локти, стянутые путами за спиной.