Уселись мы с рыжим на краю круглого колодца. Сперва я думал — тут рвануло и потолок обвалился, но бортик с перильцами по краю был крепкий, надежный. Реактор этот внизу совсем агроменным казался.

— Ты глянь, как здорово, — Голова мигом о всяких спорах забывает, когда технику какую незнакомую встретит. — Это же вроде топки, как у био, только реактор не мяском, а мусором питался. Вон там транспортеры, по ним подавали, уже из сортировочного. А вон там снизу — форсунки… ого, ты глянь, куда это они?

Чич с Иголкой спустились по скобам до самого низа. И почти по колени влезли в горячую золу. Метров десять еще под нами. Ясное дело, я дергался, потому как запросто вниз следом сигануть не смогу! Зато теперь стало ясно — Иголка искала Поле. Тучки прозрачные друг от дружки не отличались, или мне так просто казалось. Чич послушно ходил за моей женщиной по кругу, ни разу слова не сказал. Рыжий держал под обстрелом верхний цех, я следил, чтоб на Иголку никто не прыгнул внизу. Оказалось, там к реактору выходят два тоннеля, прямо под нами. Их до середины пеплом засыпало, но пакость вроде крысопса могла пробраться. Уж такие они, гады, вертлявые! Я сжимал меч, аж рукоять намокла, и думал об одном — только бы ноги не переломать. Если с такой верхотуры сигать придется…

— Славка, ты глянь, зараза какая!

Поле смерти ползло за отшельником. Свет сюда добирался хреново, через дыры в крыше, высоко над нами. Но я уже пригляделся, мне факел даже мешал. Поле ползло за отшельником, темная такая тучка, вроде кишки длинной, а внутрях — точно дымом кто-то выдохнул. Отшельник шагал за Иголкой, с трудом вытаскивая ноги из серой золы. Иголка словно тоже ничего не замечала, знай себе пробиралась ко входу в тоннель. Я хотел им закричать, но тут в башку мне словно изнутри клюнули.

— Не лезь, красавчик, ладненько? — культурно так попросил Чич. Прямо в голове у меня проявился, гад такой. Хорошо, что я сдержался, вниз не спрыгнул, тогда нас точно мороки бы высосали. Замерли мы с рыжим, вниз глядим, не дышим. Иголка там внизу остановилась, и Поле тоже застыло. Только видать маленько, как из тучи поганой вроде щупалец толстых лезет… уф, гадость какая!

Но Иголка нашла для Чича другое Поле. Далеко от нас, в темном углу. Чич скинул верхнюю одежку, вынул короб. Короб я сразу узнал, там внутрях наша земляная желчь булькалась. Голова, как заразу эту увидал, затрясся весь. Вспомнил небось как ему пасечники пиявками всю кровушку отсасывали, ага.

Иголка чем-то густо намазала руки, взяла у Чича бутыль и сунула… прожигать. Они оба там внизу уселись на обломке какого-то хитрого механизма… и стали ждать. Иголка нам помахала снизу. Ну чо, я рыжего за шкирку взял, глазьями взад повернул, чтоб караулить не забывал.

Не знаю, сколько времени прошло, у меня на роже тряпка дважды пересыхала, приходилось в воде особой мочить. Иначе дышать не получалось, мы и так с Головой на чертей стали похожие. Одни глаза да зубы светятся, остальная личность гарью покрыта. Шевелилось что-то вдали, шуршало несколько раз, но мы не дергались. Однажды точно крысопсов видал, гуськом под балкончиком пультовой кабины пробежались и в щели пропали. Кого-то выслеживали, храни нас Факел. И шипело постоянно, ага, у меня аж в ушах звенеть стало. Голова — он умный, сказал, что горение под нами идет почти без воздуха, но гадость всякая все равно наружу выделяется. И что если мы тут еще пару часов загорать останемся, никакие пасечники не спасут…

И тут Чич стал раздеваться. Скинул сбрую, кольчугу кожаную в оплетке, еще что-то, мне издалека было не видать. Ловко он одной рукой управлялся, ничего не скажешь, но под конец Иголка ему все же помогать стала.