Изменить размер шрифта - +

– По вашему мнению, возможно достигнуть предела в тысячу боеголовок?

– Нет, сэр. Иногда мне хочется, чтобы это стало возможным, хотя я слышал, что при доведении арсеналов каждой стороны до тысячи боеголовок возникает вероятность одержать победу в атомной войне – если слово «победа» в таком контексте вообще уместно. – Джек пожал плечами и закончил: – Сэр, если этот договор будет подписан, нужно иметь в виду, что он выглядит лучше, чем он есть на самом деле. Не исключено, что символическая ценность договора важна сама по себе; это обстоятельство следует иметь в виду, но оно за пределами моей компетенции. Экономия средств у каждой стороны будет реальной, но в общем‑то незначительной, принимая во внимание расходы на военные нужды в целом. Обе стороны сохранят половину своих ядерных арсеналов – это означает, разумеется, самую лучшую и наиболее эффективную половину. Однако конечный результат ничуть не изменится; в случае атомной войны и та и другая сторона погибнут. Мне представляется, что этот договор не уменьшит «угрозу войны», что бы, черт побери, ни значило это выражение. Для достижения этой цели нужно или полностью избавиться от проклятого ядерного оружия, или сделать так. чтобы оно не сработало. Если вас интересует мое мнение, то нужно начинать с последнего и затем переходить к первому, В этом случае мир станет более безопасным местом для людей – может стать.

– И это будет началом совершенно нового витка гонки вооружений.

– Сэр, эта гонка началась так давно, что в ней уже нет ничего нового.

 

2. «Чайный клипер»

 

– Поступают новые снимки Душанбе, – услышал по телефону Райан.

– Хорошо, сейчас подойду. – Джек встал, пересек вестибюль и вошел в кабинет своего шефа, адмирала Грира. Тот сидел, повернувшись спиной к сверкающему белому одеялу, покрывшему холмистую местность за окнами комплекса ЦРУ. Продолжалась очистка автомобильной стоянки, и даже пешеходную дорожку с перилами на уровне седьмого этажа покрывал десятидюймовый слой снега.

– Ну, что там у вас, Джек? – спросил адмирал.

– Душанбе. Неожиданно погода прояснилась. Вы просили предупредить вас.

Грир посмотрел на телевизионный монитор в углу кабинета. Его экран виднелся рядом с компьютерным терминалом, которым он отказывался пользоваться – по крайней мере при свидетелях, видящих, как он пытается печатать указательными пальцами, а когда повезет, то и большим. Адмирал мог распорядиться, чтобы изображения передавались ему в кабинет прямо со спутника в реальном времени, но с недавних пор избегал этого. Джек не знал почему.

– Ладно, пошли.

Райан открыл заместителю директора ЦРУ по разведке дверь, и они направились налево в конец коридора, где находились кабинеты руководящего персонала. Там был лифт, которым имели право пользоваться лишь несколько человек из высшего эшелона. Одним из преимуществ этого лифта было то, что его не приходилось долго ждать

– Пришел в себя после смены стольких часовых поясов? – спросил Грир. С момента возвращения Райана в Вашингтон прошли почти сутки.

– Вполне пришел, сэр. Перелеты на запад влияют на меня гораздо меньше. Вот когда летишь на восток, приходится намного труднее. – Боже, как хорошо снова ходить по твердой земле, подумал Джек.

Дверь лифта открылась, и они пересекли здание, направляясь к новой пристройке, где находилось Управление по анализу изображений. Этот отдел принадлежал исключительно управлению разведки в отличие от Национального фотографического разведывательного центра, действующего под двойным подчинением – ЦРУ и разведуправления Министерства обороны – и обслуживающего все разведывательное сообщество.

Зрительный зал ничем не уступал Голливуду.

Быстрый переход