В сотне ярдов от наступающей цепи партизан главарь встретил на заранее намеченном месте майора афганской армии. Они обнялись и вознесли хвалу Аллаху. Блудный сын вернулся в колыбель ислама. Майор доложил, что два из его трех ротных командиров согласились действовать в соответствии с планом, однако командир третьей роты остался верен русским. Преданный моджахедам сержант через несколько минут убьет этого офицера и откроет его сектор для отхода после завершения операции. Стоящие вокруг партизаны стыли на леденящем ветру. Когда сержант выполнит задание, он даст сигнал ракетой.

Советский капитан и афганский лейтенант были друзьями, что изумляло их, когда они задумывались над этим. Правда, советский офицер старался уважать местные обычаи, а его афганский друг верил, что марксизм‑ленинизм прокладывает дорогу в будущее. Что угодно будет лучше, чем вражда между племенами и кровная месть, господствовавшие в этой несчастной стране на протяжении всей ее истории. Молодого афганца рано заметили как многообещающего кандидата для идеологической обработки, вывезли на самолете в Советский Союз, где он увидел, как там хорошо живется – по сравнению с Афганистаном, особенно поразила его сфера здравоохранения. Отец лейтенанта умер пятнадцать лет назад, сломав руку, в результате заражения крови, а поскольку он никогда не пользовался благосклонностью вождя племени, то его юный сын провел отнюдь не идиллическую молодость.

Оба офицера смотрели сейчас на карту и решали, как патрулировать местность на будущей неделе. Вести патрулирование было необходимо, чтобы помешать бандитам‑моджахедам приближаться к авиабазе. Сегодня патрулированием занималась вторая рота.

В командный бункер вошел сержант с телеграммой в руке. Когда он увидел двух офицеров вместо одного, на лице его не отразилось удивления. Левой рукой он передал конверт с радиограммой афганскому лейтенанту, в правой сжимал рукоятку ножа с лезвием, спрятанным в рукаве гимнастерки, сшитой по русскому образцу. Сержант смотрел только на офицера, которого ему поручили убить, и старался сохранить спокойствие, почувствовав пристальный взгляд русского капитана. Наконец, русский отвернулся и взглянул в амбразуру бункера. Почти в то же мгновение афганский лейтенант бросил радиограмму на карту и продиктовал ответ.

Внезапно русский повернул голову. Что‑то встревожило его, он понял, что что‑то здесь не так еще до того, как осознал причину. И тут он увидел, как рука сержанта стремительным движением взметнулась к горлу его друга. Советский капитан бросился к своему автомату, а афганский офицер откинулся назад, уклоняясь от удара. Ему повезло лишь потому, что нож на мгновение запутался в слишком длинном рукаве гимнастерки. Выругавшись, сержант освободил нож и рванулся вперед, нанося режущий удар по животу. Лейтенант вскрикнул от боли, но сумел схватить руку сержанта, прежде чем лезвие успело вонзиться глубоко в тело. Их лица были настолько близко, что каждый чувствовал дыхание другого. Одно лицо было слишком потрясено случившимся, чтобы выразить испуг, а другое казалось слишком разъяренным. В конце концов жизнь лейтенанта спас излишне длинный рукав сержантской гимнастерки – русский капитан щелкнул предохранителем своего автомата и очередь из десяти пуль прошила бок убийцы. Сержант упал без единого звука. Лейтенант поднес к лицу окровавленную руку. Капитан подал сигнал тревоги.

Характерный металлический стрекот автомата Калашникова донесся в четырехстах метрах от того места, где ждали сигнала моджахеды. Одна и та же мысль охватила всех – план нарушен.