— Все, — ариец вышел перед Шсти и очертил мечом полукруг, — кто хочет наказания для Шсти, могут сейчас и здесь, доказать своё право, требовать этого от меня.

— Таков обычай! — Крикнули из толпы.

— Обычай просто звук слов. — Ариец поднял меч к плечу, положив левую ладонь на правую, сжимавшую рукоять. — Он ничто без силы, которая может доказать его необходимость. Без сильных воинов, способных сталью доказать свои права на обычай, обычай просто звук от слов.

Народ заголосил, понеслись разные слова, оскорбительные иногда…, в общем, говорить ариец больше не мог. Лицо покрыло краской, он начал фыркать и тихо взрыкивать. Шсти, сглотнув, поспешно отступила к домику. Люди Шеди замолчали, словно им всем разом перекрыли кислород.

Так молча, они простояли минуты две, а потом самые ярые сторонники наказания Шсти, стоявшие в первых рядах, вдруг обнаружили, что толпа за их спинами поредела. Прошла ещё минута и от толпы остались лишь воспоминания. Больше никто не требовал наказать девушку.

А она, вдруг ощутив к своему новому мужу что-то вроде благодарности и теплоты, всего через пару дней после сего случая, засыпала в слезах, иногда в бессильном гневе стуча кулачками по кровати — Арагон не видел ничего плохого в том, что бы спать ещё и с рабынями. Она так и не привыкла. А ариец так и не воспылал к ней чувствами, выходящими за рамки обязанностей сына Тара, к своей законной супруге. Их союз распался в Орхусе, по просьбе Шсти.

Правда, у Шеди было не принято разводиться и вопрос сей, она подняла случайно, однажды проплакав непрерывно весь день. Ариец, предложил ей расторгнуть их, так сказать, брак. Нарушать обычаи Шеди ей было не впервой, так что Шсти с радостью приняла предложение. И даже приготовилась прихватить детей и покинуть огромное село вокруг крепости. Однако оказалось, что при расторжении таких отношений, воин был обязан оставить недовольной им жене достаточно, что бы она прожила и без нового мужа. Правда, для этого требовалось согласие отца девушки или согласие его первой жены, главенствующей в его доме, если он находился в дальнем походе. А так же, разрешение короля. С первым проблем не возникло — отец девушки не был сыном Тара, его слово роли не играло, а Логан просто пожал плечами. Требовалось так же и согласие мужа, воина Тара. И Арагон не был против — она так и не понесла, особых чувств не появилось, так что он не видел смысла в союзе с Шсти.

Правда, рабов она, в конце концов, освободила и пожелала им удачи.

Бедные сабасцы три дня выли у ворот её домика, прося госпожу о снисхождении. В общем, пришлось всем троим пройти неприятную процедуру с получением знака Свободных. Шсти с тех пор платила им по два медяка за месяц работы в её хозяйстве — меньше чем платили слугам в самых бедных уголках Империи, но они были рады и этому. В Сабасе, крестьянам зачастую платили только ударом кулака в нос или плетью по хребту.

Ещё не утихли страсти с бунтом Шсти против традиций Шеди, как село потрясли два новых известия. Смущённая, до крайности напуганная и, в тоже время, довольная, Шсти появилась в селе в дорогом атласном платье, расшитом серебряными нитями — ариец принёс это из своего одиночного похода. Женщины едва не попытались избить её палками, да вовремя приметили, что кинжал арийца, всё там же, на поясе Шсти. Только теперь покоится в ножнах на животе, инкрустированных брильянтами. Никого не заботило, что посреди посёлка, в своём богатом одеянии имперской модницы, Шсти выглядит смешно. Всех взбесило то, что она вообще нацепила такие одежды. Одна из женщин потребовала объяснений. Конкретно обескураженная своим триумфальным выходом, Шсти всё объяснила сбивчивым срывающимся голосом. Оказывается, во всём опять виноват этот непоседливый чужак! Он подарил ей десяток платьев, велел выбрать одно и надеть.