Как выяснилось, система отправки на войну, тут немногим отличалась от той, что была принята в Таре. Воин, желавший отправиться в поход, ходил по деревне, заговаривал с мужчинами, они заходили в дома, брали оружие и шли с ним. Отряд покидал село и уходил воевать, а точнее грабить. Порой получалось так, что новоявленный Предводитель безрезультатно шатался по селу и в конце дня злой, весь красный, запирался в доме — никто за ним не шёл. Такое бывало и в Таре.

Едва разобравшись, Арагон немедленно решил собрать свой отряд, тем более что к нему, ни один из таких Предводителей ни разу не подошёл. Ариец слегка забылся и вышел в центр деревни, поднял меч, да как заорал! У соседей в хлеву курочка с перепугу подохла.

В общем, простоял часа два, время от времени салютуя небу мечом и издавая воинственный рёв. К нему никто не подходил. В Таре, уже бы собралась толпа встань на площади такой прославленный пожилой воин как Арагон. А тут…, он вовремя заметил недоумённые взгляды людей и попытался последовать их обычаю. Стал ходить и звать мужчин за собой.

К сожалению, в тот день, именно ему пришлось закрываться в доме, кипя от бешенства.

Шсти, несмотря на то, что ей помогала малолетняя дочь, с трудом тянула хозяйство. Он каждый день видел, как выматывается женщина. Она сильно похудела. Но помогать ей он не решался. Однажды даже ощутил позыв такой силы, что чуть не пошёл помогать — краска стыда не сходила с лица несколько часов. В общем, требовалось срочно в боевой поход. В хозяйстве нужен раб или деньги, на которые можно нанять слугу. Да и меч застоялся в ножнах.

Ариец попытался снова собрать отряд. Безрезультатно. Он попытался присоединиться к одному из Предводителей. Наверное, его бы взяли в отряд, но…, он не мог идти ни за кем из них. Он честно пытался, но сгорал от стыда, едва глянув на нового Предводителя ищущего воинов. Как он сможет смотреть в глаза своей женщине, своему королю, когда расскажет, что шёл за мечом такого слабого воина? Нет, нужно было решать вопрос иначе. И Арагон выбрал путь, наиболее достойный прославленного арийского воина — он пошёл в боевой поход, вообще один.

Недели две арийца видно не было, а Шсти начала питать надежду, что он не вернётся и, может быть, она сможет выбрать другого мужа — хоть какого-нибудь. На неё стали коситься, точнее на нож, у неё на поясе. Очень скоро, у Шсти отобрали бы это оружие, может, опять бы избили палками, но её новый муж, вдруг взял и вернулся. Живой, здоровый, с тремя пленниками, которые были нагружены похлеще купеческих коней. Все трое родились в Сабасе, и как заявил ариец, обращаясь к Шсти:

— Лучшие рабы по эту сторону Великих гор! — Очень гордо он сие заявил.

Оно понятно, добыча-то он взял знатную…

Народ немедленно возмутился. К дому Арагона пришёл вождь с отрядом воинов, требуя немедленно убить рабов, потому как путь в село им теперь известен. Две молодые девицы и юноша, уже пристроенные в хозяйство на помощь Шсти (девушка до сих пор не отошла от сознания того, что она ныне рабовладелец), едва живые от страха попытались сбежать. Ариец пресёк побег на корню, временно потеряв из вида воинов Шеди. Пока ловил рабов, вождь и воины окружили дом.

— Докажи сталью, что имеешь право, забрать моих рабов! — Заявил Арагон, с мечом в руках. Обращался он к вождю. Тот замешкался, отчётливо сознавая, что бой с чужаком, фактически самоубийство — уже не раз Шеди убеждались в силе и свирепости этого человека.

Он попытался объяснить, что таков обычай — Шеди не держат рабов. Это позорит их. Делает слабыми. Потому как издевательства и пытки над другими людьми высасывают из воинов силу.

— Причём тут пытки? — Не понял Арагон. Ему объяснили заново. — Пытки причём? — Рявкнул ариец начавший терять терпение.