– Чисто.

Лезем по очереди. Крыша действительно безмятежно пуста.

Добираемся до нужного люка. Даже тут, на крыше, воняет газом.

– Вы отойдите вон туда и лягте ногами сюда. Береженых, знаете…

– Да ничего, мы рядом постоим.

– Мне спокойнее будет, если отвалите. Не люблю, когда кто-нибудь под руку смотрит. Нервничаю.

Отходим. Правда, не ложимся, хотя прекрасно понимаем, что если бахнет, то у лежачего куда больше шансов выжить. Не знаю, чего тут больше – глупой мужской гордыни, вечного авось или некоторой солидарности.

Надо заметить, что Геннадий Петрович крут – люк выламывается за пару минут без видимых усилий.

– Такой медвежатник пропал, – задумчиво бормочет опер.

Открыв крышку, Геннадий возвращается к нам, таща на себе мешок с инструментарием.

– Ну как?

– Воняет, аж нос винтом.

– Получается так, что придется часок подождать. Сейчас вызову пару из первой группы.

– Зачем?

– Да так. На всякий случай.

– А мы куда?

– Скатаемся. Тут не очень далеко был магазин «Карусель». Глянем, что там и как и почем… А тут оставим пост на крыше и БРДМ на связи.

Едем и впрямь недолго, узнаю место – тут под боком у громады «Карусели» присоседилась станция «Скорой помощи».

– Николаич, нам бы неплохо глянуть, что на «Скорой»…

– Получается так, что думаем одинаково. Промедол?

– И он тоже. Вообще, надо выяснить, что там есть по списку А.

– Наркотики?

– Яды в целом. Ну и наркотики тоже.

– Внимание! Вижу признаки живых!

Наши машины стоят с противоположной стороны стоянки. Там, где непарадный фасад покрашенного веселенькой желтой краской здания.

Тут хоздвор крупного супермаркета. И Николаич из своего броника засек машущих тряпкой из окна второго этажа женщин. Его коробочка подъезжает поближе. Уверен, сейчас экипаж броника осматривает, есть или нет угроза. Вовку просят подъехать под окно. Для этого броник сдвигает в сторону неосторожно стоящий пикапчик, освобождая место. Вовка аккуратно притирает автобус поближе к стене.

На автобус шустро забирается Серега. Что меня удивляет, свой пулемет РПД вологодец таскает не снимая. И тут залез на крышу как обезьяна.

Пока Серега там наверху общается с тетками, мужики разбирают периметр на сектора. Николаич подходит к автобусу, задирает голову.

– И что там?

– Восемь женщин, работницы «Карусели» и двое со «Скорой». Прибежали сюда, похоже, когда жареным запахло. Потом отсюда было не уйти.

– Чего хотят?

– Чего? Да чтоб забрали их отсюда. Еда у них вышла уже, одна радость, что еще тепло и сортир с водой есть.

– Понятно. Мы харчами разжиться сможем?

– Сейчас спрошу.

С правой стороны цепочки охранения неторопливо хлопают пистолетные выстрелы, – видно, гость пожаловал… Из бывших покупателей.

– Отсюда через воротца можно залезть в овощной склад. А в основном товары в палеттах, на стеллажах. Оттуда их только погрузчиками снимать. Но в зале, тетки говорят, много мертвых.

– Хорошо, как их оттуда вывести?

– Лучше бы через окно. Они пытались выбраться по лестнице, но там обратившиеся сотрудники из мясного цеха. Очень быстрые. Опасно, похоже.

– Получается так, фаршу нажрались и пошустрели… Ясно.