-  Коли собирать пойдешь, привязывайся лучше, - тут же прагматично прокомментировал Радул. - Не то вмиг утопнешь.

    -  Не пойду, - пообещал ведун.

    Гать лежала вровень с окружающим мхом, а местами им даже поросла, и если бы не накатанная колея, четкой двойной линией прорезающая серо-зеленое безбрежье, можно было подумать, что едут они по обычной равнине, а не по бездонной топи.

    «Как же они в болоте руду добывают? - мысленно удивился Середин. - Среди засасывающих торфяных ловушек, воды, духоты. Или тут сперва появилась выработка, а уж потом на пустующие ямы пришла вода? Похоже, кстати, именно на то. Сперва железо брали там, где ближе, а потом уходили всё дальше и дальше от селения. Карьеры затапливались, заболачивались - но рудокопы потихоньку стелили гать и шли всё дальше…»

    Мерно поскрипывали колеса, всхрапывали кони. Осоловевшие от жары всадники то и дело клевали носом, и Олег время от времени громко вскрикивал, заставляя людей встрепенуться. Лошадь ведь мох на дороге и рядом не различает, потянется за брусничкой веточкой, оступится - и всё, поминай как звали. Ухнется всей массой в рыхлое месиво - спросонок и всадник соскочить не успеет. Разорванная пелена мха сомкнётся, и через мгновение даже не разберешь, куда сгинул всадник, когда исчез. Пойдут опять про нежить коварную новые истории по деревням гулять…

    В какой-то миг Середин и себя поймал па том, что едва не уткнулся носом в лошадиную гриву - встряхнулся, привстал на стременах и с огромным облегчением увидел впереди черное пятно высоких елей:

    -  Никак остров? Боярыня, это что, обещанная Крупинская земля?

    -  Нет, боярин, - ответила девушка. - Те острова на самой середине должны быть. И большие они, там рудокопы жили даже одно время. Селение срубили.

    -  Всё едино, тут остановимся, - негромко сказал Радулу Олег. - День скоро кончится, а когда снова на сухое место набредем, неизвестно. Лучше пару часов потерять, чем без нормального ночлега остаться,

    -  Это ты прав, - согласился богатырь. - Тем паче, меня уж давно в сон тянет…

    Остров оказался всего лишь полоской земли, вытянутой поперек дороги метров на двести и шириной около двадцати. Гать упиралась в возвышенную его часть, поросшую толстыми, пахнущими дегтем елями, а на отходящем влево пологом языке расположился молоденький ивовый кустарник. Кусты путники вытоптали, организуя себе стоянку, составили телеги одну к другой; выбрали у берега местечко, раскидали мох, разогнали тину, дали лошадям напиться, после чего спутали им ноги и повесили торбы - пастись здесь всё равно было негде. Середин не поленился привязать своих и Радуловых скакунов к тонкому стволику одинокой осины, а холопы выпустили боярских лошадей просто в кусты - куда они с мыса денутся? Костер запаливать не стали. Нижних еловых веток хватило бы от силы на несколько минут, а иных дров на острове не имелось. Поужинали скромно: поели пряженцев с соленой рыбой да хлебнули хмельного меда из бурдюков.

    Солнце потихоньку опускалось к горизонту, окрашиваясь в зловещий багрянец, потянуло сыростью. Не дождавшись сумерек, в ельнике жалобно заплакал ребенок.

    -  Ну вот, начинается, - поднялся Олег. - Я думал, обойдется в рудниках-то, но болота везде болота. Значит, так! Кому нужно сбегать за елки, делайте это сейчас, потом возможности не будет.

    -  Не, вы покуда посидите, - поднялась Пребрана. - Рада, пошли.

    Боярыня со своей служанкой ушли за деревья. Когда они вернулись, туда же бодрой трусцой побежали несколько холопов.