|
Старый Мацько растроганно посмотрел на племянника. - Знаю я, куда тебя тянет: коли не ко двору князя Януша, так к Юранду в Спыхов, набеги учинять на хелминских немцев. - Что ж, отпираться не стану. Я бы с радостью поехал в Варшаву или в Цеханов с двором княгини, лишь бы только подольше побыть с Дануськой. Мне теперь без нее не жизнь, ведь она не только моя госпожа, но и моя любовь. Гляжу не нагляжусь я на нее, а как вздумаю только о ней, сердце заноет в истоме. На край света пошел бы за нею, но сейчас я перед вами в долгу. Вы меня не покинули, и я вас не покину. В Богданец так в Богданец. - Хороший ты хлопец, - сказал Мацько. - Господь бы меня покарал, коли б я с вами не был хорош. Гляньте, уже запрягают. Я на одну телегу велел положить для вас сена. Дочка Амылея подарила нам отличную перину, только вот жарко вам будет, не знаю, улежите ли вы на ней. Мы поедем не торопясь, вместе с княгиней и ее свитой, чтобы было кому присмотреть за вами. Они потом свернут на Мазовию, а мы к себе - и помогай бог! - Пожить бы мне еще немного, чтоб успеть городок отстроить, - сказал Мацько, - я ведь тебя знаю: помру, ты не очень-то будешь думать о Богданце. - Это почему же? - В голове у тебя будут драки да любовь. - А у вас в голове не была война? Я уж обо всем хорошенько подумал, что стану делать: перво-наперво поставим городок из крепкого дуба да велим его рвом обнести. - Ты тоже так думаешь? - живо спросил Мацько. - Ну, а как поставим городок, что тогда? Говори же! - Как поставим городок, я тотчас поеду ко двору княгини в Варшаву или в Цеханов. - После моей смерти? - Ну, коли вы скоро помрете, так после вашей смерти, но только раньше тризну по вас справлю, а коли, бог даст, выздоровеете, так вы останетесь в Богданце. Княгиня мне посулила, что князь опояшет меня рыцарским поясом. Иначе Лихтенштейн не захочет драться со мной. - Так ты потом отправишься в Мальборк? - В Мальборк ли, на край ли света, лишь бы только добыть Лихтенштейна. - За это я не стану тебя попрекать. Либо ему, либо тебе на свете не жить! - Уж я вам перчатку его и пояс привезу в Богданец, - это вы не сомневайтесь. - Ты только бойся измены. Вероломный это народ. - Я поклонюсь князю Янушу и попрошу послать меня к великому магистру за охранной грамотой. Нынче у нас мир. Я поеду за охранной грамотой в Мальборк, а там всегда гостит много рыцарей. Ну, вы сами понимаете, - сперва я возьмусь за Лихтенштейна, а там погляжу, у кого павлиньи чубы на шлемах, и стану по очереди тех вызывать. Боже ты мой! Да коли мне Христос поможет одолеть их, так ведь я и обет исполню. Збышко улыбался при этом своим собственным мыслям, и лицо у него было совсем как у мальчика, который расписывает, какие рыцарские подвиги он совершит, когда вырастет. - Эх! - сказал Мацько, качая головой. - Да кабы ты троих знатных рыцарей одолел, так не только обет бы исполнил, но и снаряжение у них захватил, да еще какое снаряжение - боже ты мой! - Чего там троих! - воскликнул Збышко. - Я еще в темнице сказал себе, что не пожалею для Дануси немцев. Не троих, а столько, сколько пальцев на обеих руках! Мацько пожал плечами. |
