|
Тем временем из лесу вырвалось десятка полтора собак. Завидев зверя, они с пронзительным визгом кинулись на него, сбились в кучу и стали грызться между собой. - Сейчас и охотники подоспеют, - сказал Зых. - Смотри, вон они, только выехали из лесу повыше нас и еще не видят зверя. Эй! Эй! Сюда! Сюда! Вот он лежит! Вот!.. Внезапно Зых смолк, прикрыл рукой глаза и через минуту произнес: - Господи боже! Что это? Ослеп я, или мне мерещится?.. - Один на вороном коне впереди едет, - сказал Збышко. Но Зых вдруг крикнул: - Иисусе Христе! Да это, сдается, Ягенка! И неожиданно заорал: - Ягна! Ягна!.. И тут же погнал вперед своего меринка; но не успел он пустить его рысью, как Збышко увидел самое удивительное зрелище на свете. Сидя по- мужски на горячем вороном коне, к ним во весь опор скакала девушка с самострелом в руке и с рогатиной за плечами. От стремительной скачки волосы у нее распустились, к ним пристали шишки хмеля; лицо ее было румяно, как заря, рубашка на груди распахнута, а поверх рубашки накинут сердак овчиной наружу. Подскакав к путникам, девушка осадила коня; с минуту на лице ее изображались то сомнение, то изумление, то радость, пока наконец она не уверилась окончательно, что все это не сон, а явь, и не крикнула тонким, еще детским голосом: - Папуся! Миленький папуся! В мгновение ока она соскользнула со своего вороного и, когда Зых тоже соскочил с коня, чтобы поздороваться с дочкой, бросилась отцу на шею. Долгое время Збышко слышал только звуки поцелуев и два слова: "Папуся! Ягуся! Папуся! Ягуся!" - которые отец с дочерью в восторге повторяли без конца. К ним уже подъехали люди, подъехал и Мацько на телеге, а они все еще повторяли: "Папуся! Ягуся!" - и все еще обнимали друг друга. Когда они наконец нацеловались и наобнимались, Ягенка забросала отца вопросами: - С войны возвращаетесь? Здоровы? - С войны. С чего это мне не быть здоровым? А как ты? А младшие братишки? Надеюсь, здоровы, а? Иначе ты бы не скакала по лесам. Но что это ты здесь делаешь, дочка? - Да вот, как видите, охочусь, - смеясь, ответила Ягенка. - В чужих лесах? - Аббат позволил. И псарей прислал мне с собаками. Тут она повернулась к своей челяди: - Ну-ка, отгоните собак, а то изорвут шкуру! А затем опять обратилась к Зыху: - Ах, как я рада, как я рада, что вы приехали!.. У нас все благополучно. - А ты думаешь, я не рад? - сказал Зых. - Дай-ка, дочка, я еще разок тебя чмокну! И они снова стали целоваться, а когда кончили, Ягна сказала: - Далеконько мы от дому отбились... Ишь куда заскакали, покуда травили этого зверину. Пожалуй, две мили гнали, кони и то притомились. Но какой могучий зубр, видали?.. Верных три стрелы я в него всадила, а последней, должно быть, и кончила. - Всадить-то всадила, да не кончила: его вон тот молодой рыцарь подстрелил. Ягенка откинула рукой прядь волос, спустившуюся на глаза, и бросила на Збышка быстрый и не особенно доброжелательный взгляд. |
