— Да и сомневаюсь, что у нас останется для тебя лишняя пуля, — добавил Антон.

— Для тебя мне точно хватит, — ответил я.

Иван предупреждающе поднял руку. Взвыв сервоприводами, он сжал металлические пальцы в кулак. Спереди доносился грохот лазерных импульсов и гранат, перемежавшийся пением еретиков и громкими кличами гроссландцев.

Я быстро провел расчеты. Мы не могли достичь второй линии, если только я по пути не лишался сознания. Торопливый взгляд по сторонам подсказал мне, что мы еще в траншее Мертвеца. Скелеты по-прежнему следили за нами, но демоны куда-то подевались. Иногда я мельком замечал, как они высовывают головы над парапетом и подмигивают мне. Поведение их казалось почти дружеским, вот только в их налитых кровью глазах стоял всепожирающий голод, а зубы в ухмыляющихся ртах были острыми, словно иглы.

— Наши парни пока держатся, — сказал я.

— Похоже, кто-то контратакует, — произнес Иван.

С этими словами он сделал выстрел, ибо один из еретиков заметил нас и на своем утробном языке сообщил о нашем появлении. По крайней мере, он пытался сделать это, когда выстрел Ивана попал ему в рот и сжег язык. Со странным хрипящим звуком еретик повалился на землю.

Товарищи плохо восприняли его смерть. Они обернулись и кинулись в нашу сторону, подобно человеческой волне, с поднятым на изготовку оружием и примкнутыми штыками. Наш отряд высыпал из траншеи, некоторые тут же падали на землю и открывали огонь, пока другие стреляли у них над головами. Вот что отличало ветеранов от зеленых солдат, выращенных. Мы выиграли достаточно времени, чтобы все успели выбраться из-под пустых взоров черепов.

Мгновение спустя Иван бросился вперед. Бионическая рука дробила кости, пистолет изрыгал смерть. Остальные гвардейцы побежали следом, их оружие вспыхивало, приклады лазганов крушили черепа и ломали кости. Антон встал рядом со мной, целясь из снайперской винтовки и делая тщательно выверенные выстрелы в гущу схватки. Всякий раз, как издавала рев его винтовка, падал враг.

Я лишь смотрел, едва в состоянии держаться на ногах и, как мне казалось, угрожающе стискивал дробовик. Только очень немногие решились бы по своей воле напасть на человека с заряженным обрезом. И вряд ли их можно было за это винить.

Какое-то мгновение казалось, что безумная атака Ивана сработает и парни прорвутся. В тот конкретный момент было не важно, куда именно. Думаю, каждый из нас ощущал, что преодоление вражеских рядов уже станет для нас своего рода победой. Я — точно. Это было одно из тех безумных мгновений, в которых ты переставал видеть долгосрочное будущее и воспринимал лишь текущий миг и его эмоции.

А затем я увидел, что еретики врываются в траншею с обеих сторон, и осознал, что мы окружены огромным количеством врагов. Нам оставалось только вернуться назад в траншею Мертвеца, которая и стала бы для нас смертельной ловушкой. Колючая проволока замедлит наши движения, и враги быстро расправятся с нами.

Постепенно нас начали одолевать числом. Но в замкнутом пространстве враги хотя бы не могли сполна воспользоваться превосходящей огневой мощью. Они скорее попали бы в своих собственных людей, чем в нас. Конечно, некоторых из них такие мелочи не останавливали. Они стреляли, и их товарищи расплачивались за это, по крайней мере до тех пор, пока офицерам не удалось убедить их так не делать, попросту расстреляв идиотов, которые стреляли по своим же.

Нас осталось почти ничего. Их были тысячи, нас же — всего пару десятков. Еретики карабкались по трупам, чтобы добраться до нас, напевая ужасающее имя на своем ужасающем языке. Каждое их слово как будто вырывалось из наполненной слизью глотки. Мои ручные демоны вернулись. Ростом по колено еретику, они вальсировали и кружились на покойниках, облизывали тела метровыми языками и словно наслаждались царившими вокруг смертью и разложением.