– Ага. Сяду, и меня тут же закроют за контрабанду наркотиков. Нет, Стебов, не пойдет.

    – Все будет честно!

    – Если так, что же ты сам не подписался?

    – Я в крейсерах не разбираюсь, да и с «гундосами» из принципа не разговариваю. А ты на том и другом по собаке съел.

    – Не ем я собак, – задумчиво пробормотал Зигфрид, – у них мясо жесткое...

    – Как приготовить, – заметила белоснежная Джинни, в третий раз меняя пустую посуду на полную. – Хотя, если спаниель или фокстерьер, как ни готовь, все равно – подошва.

    – А-а, где наша не пропадала! – Безногий поймал восхищенный взгляд официантки и, гордо приосанившись, ополовинил третий стакан. – Только признайся, Стебов, тебя из конторы Бандерского ко мне подослали?

    – Почему ты так решил?

    – Потому что, кроме них, Злюхина никто уже не ловит. И только они знают, что поймать Дормидонтыча могу один я.

    Улыбка Джинни сверкнула не просто восхищением, а натуральным обожанием и восторгом. Зигфрид прикинул шансы и допил.

    – Когда приступать?

    – «Безумный» висит на рейде Шимозы. Как только доберешься, приступай.

    Квентин встал из-за столика и пожал товарищу руку.

    – «ЗУБ» не забудь заправить, – сказал на прощание Зигфрид. – А то как я долечу?

    – Могу подбросить.

    – Нет, – Безногий взглянул на отошедшую к стойке Джинни, – все равно я до утра не в форме буду.

    – А как же Аманда? – Стебов перехватил его взгляд и ухмыльнулся.

    – Ты меня ни с кем не путаешь? Со святым, например.

    – А все-таки?

    – Аманда – это мой крест. А личная жизнь – это другое... в смысле – другие.

    – Ну, бывай.

    – До встречи, Федор. И смотри, надуешь с крейсером, не прощу.

    «Стебов» так и замер на месте.

    – Как ты догадался? – хрипло выдохнул он.

    – Ты мастер, конечно, перевоплощаться, но прокололся почти сразу.

    – На пиве?

    – Точно. Настоящий Квентин скорее ракетного топлива тяпнет, чем станет давиться чем-нибудь слабее сорока градусов. Такие характеры ничем не размягчаются. Ни годами, ни госслужбой. Учти это, Сбондин, на будущее... Да, и еще... сотню-то хотя бы подкинь.

    Униженный провалом Федор бросил на стол пару мятых купюр и торопливо вышел из бара.

    Вдохновленный своей проницательностью, Зигфрид взял со стола деньги и остался.

    И весь вечер рассказывал случайным собутыльникам, а также периодически подплывающей к столику Джинни о службе на «Безумном». А потом, лежа поперек кровати озадаченной Джинни, всю ночь думал о том, как выглядит родной корабль после стольких лет разлуки и модернизации.