Девушка полуобернулась к подруге и грустно той улыбнулась.

— Я не знаю, смогу ли вообще кому-то довериться. Это так больно, если разочаровываешься в человеке…

— Знаешь, — задумчиво протянула Леся, приподнимаясь с кровати, — он не показался мне таким уж плохим.

Даша закатила глаза, всем своим говоря, что не желает и слышать подобного в адрес Антона Вересова.

— До сих пор не могу поверить, что ты разговаривала с ним! — недовольно воскликнула она.

— И, тем не менее, я сделала это, — заявила та. — И ничуть не жалею, если хочешь знать. Он показался мне озадаченным и озабоченным тем, что не знал истинного положения дел…

— Да ты защищаешь его! — воскликнула Даша, повернувшись к подруге лицом.

— Нет. То есть, да, — призналась Леся, — защищаю. Я не хотела с ним разговаривать сначала, но он так настойчиво упрашивал меня встретиться с ним. Знаешь, я думаю, что человек, который не интересуется, не стал бы этого делать, — задумчиво проронила девушка, скинув ноги с кровати. — Он казался мне искренне обеспокоенным. Я видела, как он был удивлен, когда я сказала ему, как с тобой обращалась эта женщина!

— Тебе не нужно было этого делать, — упрямо возразила Даша. — Ему надо было заботиться обо мне тогда, когда мне действительно была нужна его помощь! А сейчас ему совсем необязательно было…

— И что тогда? — перебила ее Леся. — Вы бы никогда не поговорили. Ты бы никогда не узнала правды.

— Какой правды? — вскричала Даша. — Ты уверена, что это правда? Мы теперь этого уже никогда не узнаем, потому что мадам Агеева унесла с собой эту тайну в могилу!

Леся что-то прошипела, поморщилась, но промолчала.

— И что ты теперь думаешь делать? — пробормотала она, когда молчание между ними стало невыносимым.

— Ничего, — пожала плечами девушка. — Мы договорились с ним… — она скривилась, — …жить дружно. Не скандалить, не ссориться по возможности, просто жить своей жизнью под одной крышей, пока не будем избавлены друг от друга. Всего два года. Не так и много, чтобы заставить себя потерпеть, а?

Леся мнимого энтузиазма Даши не разделяла.

— Знаешь, это будет сложно, — пробормотала она.

— Почему? — нахмурилась Даша.

— Он молодой мужчина, Даш, — назидательно сказала подруга. — А ты — юная девушка, не его сестра, не его девушка, вообще ему… никто, по сути. Не видишь здесь ничего… ненормального?

— Нет, — откровенно призналась та. — Не понимаю, куда ты клонишь, Лесь. Что тут ненормального?

— Дашуль, я живу с отцом, — сказала Леся, покачав головой, — он самый родной, любимый, самый лучший мужчина в мире для меня. Но… даже с ним у меня бывают конфликты и скандалы. И это притом, что я его безумно люблю, советуюсь с ним, прислушиваюсь к его мнению…

— К чему ты клонишь? — подозрительно сощурившись, пробормотала Даша.

— Он — мужчина, Даша. Пусть родной, пусть любимый, но мужчина. Они другие, совершенно.