– Через четверть часа будут на месте, – доложил ротный, подходя к Орлову, стоявшему вместе с группой своих сотрудников. – Тогда сможем начинать.

Журавлев посмотрел на светящийся циферблат трофейных наручных часов, приложил их к уху, словно вдруг засомневавшись в исправности механизма, затем настороженно прислушался к мерному перестуку колесных пар проходившего неподалеку состава. С минуту на минуту он ожидал звуков выстрелов.

Прошло достаточно времени, чтобы понять, что операция пошла не по плану, потому что никаких выстрелов не было слышно; паровоз дал прощальный гудок уже где-то далеко от предполагаемого места нападения.

– Товарищ капитан, – с беспокойством обратился он к Орлову, – слышите? – И кивнул в сторону Инжавино, откуда донесся пронзительный гудок. – Бандиты или затаились, или их там вовсе нет.

– Действительно, странно все это, – сказал Шишкин и испуганно взглянул на хмурое лицо Орлова, которое в неярком полусвете оранжевой ранней зорьки заметно наливалось краской: по-над скулами ввалившихся небритых щек катались тугие желваки, а в глубине потемневших глаз зарождался огонь праведного гнева.

Было очевидно, что расчеты на то, что бандиты попадутся на удочку и налетят на поезд с затаившимися в одном из вагонов автоматчиками, не оправдались.

– Твою мать! – грязно выругался Орлов, и окружающим стало не по себе от его хриплого голоса, словно Клима кто-то вдруг схватил за горло. Он несколько раз широко открыл рот, хватая лесной, с утра прохладный еще воздух, судорожным движением выхватил из кобуры пистолет, нервно махнул рукой вперед:

– Двигаем, в темпе! – И первый поспешил в чащу, за ним его сотрудники и автоматчики.

Вначале шли не так ходко, настороженно, прислушиваясь к лесным звукам. Потом, с каждой минутой убыстряя темп, вскоре уже бежали, не разбирая дороги, подныривая под толстые сучья, отмахивая ветки от лица, чтобы не выстегать глаза.

Не прошло и десяти минут, как группа выскочила к железной дороге, по другую сторону которой уже стояли, тяжело дыша, три взвода автоматчиков, ушедших ранее в окружную.

– Товарищ капитан, – обращаясь к ротному Ханину, крикнул из-за насыпи младший лейтенант Торжко, – нэма бандюгов! Як туман испаривси! А може, их и ни було здеся сегодня! А може, и мисто не то!

Ханин по-волчьи, всем корпусом, развернулся в сторону Орлова, вопросительно взглянул на него: что скажешь, начальник?

Орлов, сам очень похожий в эту минуту на загнанного зверя, беспорядочно метался возле кромки леса, пристально оглядывая прилегающую местность. В этот момент у него было настолько острое зрение, что вскоре он смог разглядеть в раскидистой кроне могучего дуба запрятанный металлический трос, несколько раз обмотанный вокруг толстого ствола.

– Место то самое! – повеселевшим голосом сообщил он, и два раза топнул ногой, впечатав каблук сапога в мягкий дерн. – То самое, – твердо повторил Орлов и указал на густую, колыхавшуюся на легком ветру листву над головой. – Тросик-то вон он, родной. Так что тут все в порядке. Непонятно только, почему бандиты сегодня не стали совершать налет на поезд? Вот это закавыка. По всему видно, кто-то их предупредил о нашем визите, другой причины я не вижу. Бойцы, – повысил голос Клим, – надо тщательно осмотреть местность. Я не думаю, что у них здесь лежка, но чем черт не шутит. Обо всем, что обнаружите, докладывать мне. В болото мы без проводника точно не полезем: еще не хватало, чтобы кто-нибудь утонул. Да и вряд ли они там сидят, нас дожидаются, небось давно уже ушли в область. В городе затеряться легче. А может, и по деревням своим разбежались на время. Командуй, капитан!

Ханин, клонясь вперед, проворно поднялся на железнодорожную насыпь.