– Дурак! – зло пробормотал Семенов, наблюдавший за обстановкой из крошечного полукруглого окошка, расположенного над дверной аркой. – Всю операцию завалит. Идиот!

Отомкнув трясущимися руками тяжелый замок, Жданов громко постучал в дверь и осевшим, должно быть, от страха голосом крикнул:

– Курапов, открывай!

С той стороны громыхнул железный засов, дверь распахнулась, и Жданов с завидной для своей комплекции скоростью юркнул внутрь помещения. За ним, толпясь перед входом, потянулись сотрудники. Дверь закрылась, машина уехала.

Теплый воздух понемногу наполнился городскими звуками: сигналили автомобили, время от времени раздавались пронзительные свистки постовых, радостно звенели велосипедные звонки.

– Скоро объявятся, – с удовлетворением произнес Семенов. Он вынул из кобуры пистолет, привычно проверил обойму и, прислонившись к стене, приготовился к действию. – Прямо заждался я этого момента. Иная невеста так своего жениха не ждет.

В это самое время совсем некстати к сберкассе подкатил мотоцикл с коляской. В люльке сидела миловидная стройная девушка в алой косынке. По дороге тщательно забранные под косынку волосы слегка растрепались, выбившийся светлый локон упал на ее круглое симпатичное лицо. Легким, почти неуловимым движением руки она убрала его с лица, взглянула на сопровождавших ее молодых ребят.

– Мальчики, сидите здесь, – приказала она со смехом и погрозила им пальчиком, – я скоро вернусь.

– Слушаюсь! – по-военному четко козырнул один из сопровождавших девушку-кассира, молодой парень в летном шлеме. Судя по тому, что он был в рабочей спецовке и кирзовых сапогах, его в срочном порядке оторвали от токарного станка или от слесарного верстака.

Ухмыльнувшись во все свое конопатое, темное от загара лицо, водитель еще пару раз газанул, довольно глядя на кассиршу, рисуясь перед ней своей властью над техникой, и заглушил мотор.

Девушка вошла в здание, а ее спутники, переместившись под развесистый тополь, закурили, о чем-то негромко беседуя.

– Принесла их нелегкая, – недовольно проговорил Копылов, торопливо окидывая улицу тревожным взглядом. – Не могли потерпеть до обеда, как все нормальные люди. Сейчас начнет упрашивать Жданова, чтобы ей разрешили получить деньги вне графика. Ну что за народ! – воскликнул он и с досадой поморщился: – Никакого понятия.

– Может, обойдется, успеют уехать, – предположил Семенов, но как-то неуверенно, понимая, что налетчики могут нагрянуть в любую минуту. – Теперь-то чего об этом говорить.

– Дай-то бог, – приглушенно отозвался из своего угла Фетисов, в волнении поглаживая телефонную трубку. – А то из-за таких вот нетерпелок перестреляют их бандиты. Тут на нас надежда плохая.

– Умеешь ты, Фетисов, успокоить, – негромко ответил на его унылую реплику Семенов, осторожно выглянул в оконный проем и тотчас отшатнулся назад. – Кажется, едут…

Со стороны глухого переулка показалась полуторка, оборудованная под перевозку хлебобулочных изделий. На ее боку еще издали можно было легко прочитать синюю надпись крупными буквами: «ХЛЕБ». Отрывисто урча мотором, выбрасывая серые клубы выхлопного дыма, машина зловеще приближалась.

Она остановилась точно напротив входных дверей сберкассы, заслонив собой беззаботно куривших мотоциклистов.