– А он по твою душу аж из МУРа прибыл! – крикнул Орлов. – Жаждет личной встречи…

– Опаньки! – с наигранной дурашливостью воскликнул Симыч, на самом деле отлично понимая, что такая встреча ничего хорошего ему не сулит: раз уж в Москве большие люди им заинтересовались, снисхождения не жди. – Как приехал, так и уедет! Ты, Орлов, лучше скажи, кто это такой отчаянный нашелся, кто сдал мою кодлу?

– Мы и не такие ребусы разгадываем! – весело ответил Клим. – А тут и думать нечего. Не по вашему мелкому умишку такие ходы наперед просчитывать. Тоже мне… мыслитель нашелся.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнул, – с угрожающей злостью, едва сдерживая приступ находившего на него бешенства, сказал Симыч. При этом у него в горле что-то яростно булькало и клокотало. – Фартового Симыча еще никому не удавалось сломить. И вам не удастся!

Воспользовавшись их душевным разговором, Илья, прижимаясь к стене, присел на корточки, чтобы бандитам, лежащим на полу, не было его видно. Меняя позицию на более удобную, он на карачках медленно двинулся к ближайшему выступу в стене, откуда открывался больший радиус обзора. Ему оставалось сделать маленький шажок, как вдруг из-за деревянной кадки с раскидистым фикусом на четвереньках выползла девушка, волоча за собой брезентовый инкассаторский мешок, набитый деньгами, по всему видно полученный только что.

Алая косынка сбилась на затылок, растрепанные светлые волосы свалявшимися кудряшками рассыпались по плечам. Девушка беззвучно плакала, не вытирая слез. Они обильно текли по ее бледному испуганному лицу, некрасиво сморщившемуся в плаксивой гримасе, капали на крашеные половицы. Мелко дрожа, опираясь на подгибающиеся руки, она поспешно двигалась в сторону Журавлева.

– Убирайся отсюда, – сквозь зубы процедил Илья. – Уползай, дуреха, подстрелят тебя здесь… Да не бойся, я милиционер.

Метнув на него затравленный взгляд, девушка проворно поползла дальше и вскоре завернула в узкий захламленный коридорчик, которым, очевидно, давно не пользовались, оставив на память о себе соскочившую с ноги голубую туфлю-лодочку.

– Чекан, мочи легавых! – неожиданно заорал Симыч. – Век воли не видать!

«Какой Чекан? О чем он? – машинально подумал Журавлев и, высунувшись, окинул помещение быстрым взглядом. – Сбрендил старый? Или на страх давит?»

В этот момент защелкали частые выстрелы – с сухим треском пули ударялись в стены, эхо возвращалось дробной россыпью, помещение наполнилось густым пороховым дымом.

– Симыч, не бзди, где наша не пропадала, – неожиданно разобрал Илья в поднявшемся грохоте знакомый голос. – Не пришел еще наш час подыхать!

Журавлев порывисто обернулся и с удивлением увидел, как вторая группа бандитов в количестве пяти-шести человек, пробравшись через заднюю, до этого накрепко закрытую дверь, проникла в помещение. Теперь не только одному Илье открылся пустой и бесперспективный разговор Симыча с Орловым, из которого следовало, что один тянул время, чтобы солдаты успели окружить здание сберкассы, а другой – для того, чтобы поспела его бандитская подмога.

«Умыл нас проклятый урка», – мелькнула мысль и сейчас же пропала, потому что теперь Илье с товарищами надо было вдвое быстрее отстреливаться и своевременно менять позиции.

– Граждане преступники! – неожиданно послышался с улицы громкий голос, усиленный рупором. – Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Складывайте оружие и выходите по одному с поднятыми руками! Советский гуманный суд определит вашу дальнейшую судьбу! Не усугубляйте свое положение!

«Так они и сдались», – с ухмылкой подумал Журавлев, решив воспользоваться бандитским замешательством.