Он с предупредительной осторожностью принялся стягивать сапог. Чувство было такое, будто нога распухла до невероятных размеров, и кирзач ни за что не желал сниматься.

Чекан тем временем за кустами снял свой пиджак, озираясь по сторонам, поспешно завернул в него инкассаторскую сумку. Бережно прижимая дорогой сверток к груди, он спустился к реке и прямо как был, в одежде, бросился в воду. Орудуя одной рукой, он вплавь добрался до противоположного берега.

Здесь находилась деревенька Дачные Дворики. Чекан задами добрался до небольшой хаты с хозяйственными постройками, расположенными возле речной поймы. Украдкой перепрыгнув через покосившийся плетень, Чекан наскоро разобрал небольшую часть березовой поленницы и спрятал туда сумку. Заложив тайник, присел отдышаться, а потом как ни в чем не бывало направился к избе.

Войдя в крошечную кухоньку, он увидел сидевшую на сундуке Зинку, вяло шелушившую тыквенные семечки, и хрипло потребовал:

– Дай чего-нибудь пожрать… и выпить.

* * *

Назад Журавлев возвращался с чувством невосполнимой утраты, как будто потерял необходимую ему вещь. Он едва передвигался, устало опираясь на подобранный по дороге сук, заметно припадая на контуженную ногу с онемевшими мышцами, которые до конца так и не отпустило. В горячке Илья не заметил, как далеко они с Чеканом успели убежать, и теперь, представляя, как долго ему придется добираться обратно к сберкассе, лейтенант невольно морщился. А еще его угнетало сознание того, что, несмотря на свою молодость, со стороны он выглядит как немощный старик.

Кое-как доковыляв до центральной улицы, Журавлев быстро огляделся по сторонам, чтобы не угодить под машину. С лихорадочной поспешностью, прыгая на здоровой ноге, вызывая у немногочисленных прохожих понимающие улыбки, он наконец перебрался на противоположную сторону улицы.

– Инвалид твою Лексевну, – пробормотал он, с откровенной ненавистью выругавшись на свою беспомощность. – Как все равно обезножил… вояка.

Прикинув на глаз расстояние, которое ему предстояло пройти, Илья в очередной раз раздраженно чертыхнулся, обреченно вздохнул и… заковылял, старательно опираясь на палку. Не успел он пройти и двадцати шагов, как его обогнал тарахтящий мотоцикл. Лихо вильнув, он неожиданно принял к обочине и остановился. Упираясь ногами в асфальт, мотоциклист, облаченный в темно-синий танкистский комбинезон, двумя руками снял с головы потертый ребристый шлем и обернулся на Илью:

– Здорово пехота!

– Здорово, коль не шутишь, – буркнул Илья, с удивлением разглядывая Филимонова и его железного коня. – Где добыл?

Филимонов уважительно похлопал мотоцикл по облупленному черному баку с серебристыми крылышками по бокам.

– Да вот думаю, чего это я, геройский парень, хожу, как обычный смертный, пешкодралом, – жизнерадостно сообщил он. – Вот и прикупил по случаю. Негоже танкисту без техники. Нравится?

– Само собой, – натянуто улыбнулся Илья, чтобы не обидеть приятеля. – Вещь полезная.

– А то, – хмыкнул довольный Филимонов, потом придирчивым взглядом оглядел понурую фигуру Ильи: – А ты куда это хромаешь?

Не вдаваясь в подробности, Илья коротко пересказал капитану случившуюся с ним неприятную историю.

– Ну и дела-а, – протянул Филимонов, не сводя с лейтенанта посуровевшего взгляда. Затем сокрушенно мотнул головой и недовольно выговорил: – Эх, Илюха, упустил ты бандита. Нехорошо это.

– Сам знаю, что плохо, – уныло признался Журавлев, с тоской представляя нелегкий путь до сберкассы. Он глубоко вздохнул и вдруг, вскинув голову, заговорил поспешно, словно оправдываясь: – И ведь главное, я его знаю по Инжавино… Он меня зарезать тогда хотел… подонок.