Андрей Шляхов. Криминальные будни психиатраПсихиатр – 2
«Я прошу вас не доверять приготовление предложенных здесь блюд своему повару, если он не истинный мастер. Готовьте их сами и только по случаю, который действительно того стоит»
1
Перед смертью положено думать о чем-то значительном, масштабном. Во всяком случае, так принято считать. Недаром же предсмертным словам придается такое большое значение — итог всей жизни, откровение уходящих, напутствие потомкам. Нина Семеновна в последний час своей жизни ни о чем таком не думала, потому что не знала о скором ее конце. Напротив — планы ее простирались далеко вперед. Как минимум — лет на двадцать. Женить наконец на себе Валерия, поставить на ноги дочь («на ноги» означало какой-нибудь «бюджетный» институт в сочетании с замужеством и чтобы зять попался нормальный), понянчить внуков, доработать до пенсии, а потом поселиться на даче и жить-доживать в свое удовольствие. Это были, так сказать, планы глобальные, большие. Среди мелких рутинных дел номером первым шло составление отчета за второй квартал, причем не абы как, а на «Понтах». «Понтами» Нина Семеновна называла программу для создания презентаций «Пауэр пойнт». В глубине души она была уверена, что программу эту придумали не для презентаций, а для того, чтобы издеваться над людьми. И весь прогресс, если вдуматься, не что иное, как средство изощренного издевательства над людьми. — Седина в бороду — бес в ребро, — ворчала себе под нос Нина Семеновна, кликом мышки оживляя уснувший за время чаепития компьютер. — Зачем усложнять, Николай Николаевич? Вот скажите вы мне — зачем усложнять? Директора рядом не было, рядом вообще никого не было, потому что Алла Игоревна болела, а начальница отдела персонала Ольга Владимировна обедала в столовой. Ей было можно обедать — сорок пять лет, а сзади за шестнадцатилетнюю принять можно. Спереди, конечно, другое впечатление, годы не скроешь, но лишних килограммов у Ольги Владимировны не было. В отличие от Нины Семеновны, у которой их имелось предостаточно — как минимум двадцать пять, если не все тридцать. Поэтому — никаких обедов. Яблоко и пустой чай. Хорошо хоть в нем можно себя не ограничивать. — Ну вот зачем вам, Николай Николаевич, этот отчет? — продолжала Нина Семеновна. — Все эти циферки, графики, диаграммы? Вы что, первый день работаете и не знаете, что с грузчиками у нас полная жопа, а с карщиками — провал?.. «Полная жопа» в устах сотрудников отдела персонала означала большую нехватку кадров. «Провал» — огромную. — Разве Ольга Владимировна вам об этом не говорила? Да на каждом совещании докладывает!.. Генеральный директор обожал стравливать подчиненных между собой. Ему казалось, что так они лучше работают. На самом деле работали они хуже, чем могли бы, потому что уйма времени и сил уходило на интриги и дрязги. Зато любое сделанное в перерывах между склоками дело преподносили как грандиозное достижение. Николай Николаевич, старый комсомольский работник, любил показуху, пафос, фанфары, а в последнее время проникся страстью к цветным графикам и диаграммам. Проникся настолько, что, несмотря на всю свою прижимистость, разорился на проектор ценою в сорок девять с половиной тысяч рублей. Почти пятьдесят! Две месячные зарплаты Нины Семеновны. И то, если с премиями считать! А для чего? Чтобы во время совещаний на графики пялиться? Можно подумать, в них есть хоть какой-то смысл! — Вот если освободить наш отдел от всех этих никому не нужных отчетов, всем бы вышла выгода, — посоветовала Нина Семеновна. Ввиду отсутствия директора советовала она безбоязненно. |
