Инквизитор не мог разглядеть лежащих внизу улиц — слишком высоко, слишком много смога. На какой-то миг, оказавшись на такой высоте, он забыл о людях, обитавших в этих лишенных света железных долинах, вечно толкающихся, потеющих и готовых убить за глоток свежего воздуха.

— Но это же не все, — мягко прошелестел инквизитор.

— Что ты имеешь в виду?

Кроул посмотрел на кустодия:

— Ты рассказываешь мне о трупах и еретиках. Даже мой дознаватель упрекает меня, что я гоняюсь за этим мусором, хотя это моя непосредственная обязанность. Но ты. Ты… — Инквизитор убрал руку со стекла. — Ты — самое близкое к божествам древности существо, которое я когда-либо встречу. Что же ты видел? Что такого сказали тебе твои авгуры, чтобы заставить покинуть Дворец?

Наврадаран ответил не сразу. Когда он наконец заговорил, то голос звучал совершенно так же, как и раньше, — глубокий, раскатистый, немного приглушенный массивным золотым шлемом.

— Я хочу знать, что стало с Фелиасом, — сказал кустодий. — Хочу знать, почему пародия на ангела режет людей в преддверии фестиваля. Если ты узнаешь что-то об этих вещах, сообщи мне.

Кроул улыбнулся своим мыслям.

— Как тебя найти?

— Праздник завершится через четыре дня, — сказал Наврадаран. — В последний день избранные отправятся к Вратам Вечности для последней службы. Я буду нести свой дозор там. У тебя есть только это время, не больше.

— Похоже, задача несложная. — Инквизитор отвел глаза от городского пейзажа и еще раз взглянул на орхидеи и папоротники. — Я заберу своих бойцов с собой. Полагаю, местные судьи захотят забыть свои обиды, если таковые имеются.

— Нет никаких обид.

— Тогда наши дела здесь завершены. — Кроул протянул руку. — Для меня было величайшей честью встретиться с тобой.

Наврадаран удивленно посмотрел на протянутую руку и не пошевелился.

— Четыре дня, — повторил он, отворачиваясь.

Глава десятая

Спиноза все же вызвала транспорт. Он прибыл через десять минут. Пилот не стал спрашивать, что она делала так далеко от точки высадки и почему она не отчиталась перед инквизитором сразу после задания. Спиноза собиралась разузнать у него новости о Кроуле и отряде Хегайна, но передумала. Либо пилот ничего не знал, и тогда в вопросе не было смысла, либо знал, и тогда она почувствовала бы себя неловко.

Машина поднялась в воздух и устремилась на восток, в лабиринт искусственных каньонов. День клонился к закату, но многоуровневая сеть переходов и тоннелей все так же кипела жизнью. Затянутое химическими облаками небо постепенно темнело, на город опускались сумерки. Длинный наземный поезд, изрыгая из множества труб облака сажи, выполз из тоннеля на виадук, грохоча мощными гусеницами.