Я не видел, что делал Стив, а открывать глаза неохота. Но мне казалось, что он смотрит на меня.

    – Получается так, – наконец ответил он.

    – Значит, нам нельзя выходить за барьер?

    – Гм… этот момент мы можем обсудить. – Я резко распахнул глаза и уставился на Стива. – Какой бы не была благоустроенной тюрьма, но она останется тюрьмой.

    – Но ведь тогда Землю будет беззащитной?

    – Почему это? – удивился Стив.

    – Но ведь вы сами говорили про готовность…

    – Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить. Хотя… – Стив метнул на профессора сердитый взгляд, – похоже, что кое-кто совершил ошибку. Но теперь уже поздно, что-либо менять. Давай я расскажу одну историю, а ты уж сам смотри и делай выводы.

    Я сел на диване и посмотрел на Стива. Сегодня меня уже ничего больше удивить не могло.

    Домой я вернулся поздно. Отец, сначала хотевший что-то мне сказать по этому поводу, только глянул на меня и передумал. Молча кивнул и вернулся к прерванным делам. А вот сестренка оказалась более настойчивой. Но, в конце концов, и она что-то уловила в моем изменившемся эмофоне и отстала. Не раздеваясь, я плюхнулся на кровать и так пролежал до поздней ночи. Не знаю сколько было времени когда я встал и прошел в комнату Василия, сел перед ним в кресло и стал внимательно его разглядывать. Василий закрылся, но я все равно улавливал сквозь щит его заинтересованность и растерянность.

    – Ты знал? – не прибегая к мыслеобщению, спросил я.

    Словами Васька ответить мне не мог, у него просто не было для этого ничего. Поэтому отвечать он вынужден был мысленно.

    – О чем?

    – Я про Стива Доналсона и всем прочем. Ты ведь не мог не знать. Ты же общаешься со всеми биокомпами.

    – Точно так же, как ты общаешься со всеми людьми. Можно ли слушать всех сразу и услышать то, что тебе интересно?

    – Не увиливай.

    Разговор был довольно странный. Я говорил словами, а Васька отвечал мысленно.

    – Я все равно не понимаю, что ты хочешь мне сказать.

    – Почему ты ничего не говорил мне.

    Васька молчал. Я терпеливо ждал.

    – А почему ты не все говоришь мне? Например, почему я о твоей работе узнал только сегодня?

    – Ну… я… гм… это же совсем другое! Это личное… и потом, это не доделано еще. Работа еще не закончена.

    – А эта работа не будет закончена никогда. Зачем о ней знать всем? Пусть знают только те, кто ей занимаются. Ты считаешь правильным об этом рассказать всем?

    – Я…

    – Это была просьба тех людей. И просьба Координатора.

    Эта новость для меня оказалась неожиданной.

    – Даже так…

    – А ты как думал? Ты все еще жалуешься, что я молчал? А зачем тебе эти сведения нужны были? Если же у тебя возник интерес, ты их легко бы нашел. Как, собственно, и произошло.

    – Не интересуешься – значит знать не надо?

    – Тебе же наверняка объяснили этот момент.