– Привет, бродяга, давно тебя тут не было. Иди, садись, столик найдешь. Как обычно?

– Здоров, Леня, да, как обычно, но на двоих. Я с другом. – Бубо ответил так же тихо, словно находился в библиотеке.

Он свернул направо, коридор уходил в глубину метров на пятнадцать. Слева и справа располагались дверные проемы. Видимо, раньше там и были кладовки, в которых исчезнувшие жильцы хранили зимой картошку, соленья и круглый год – ненужные вещи, которые было жалко выбросить. Сейчас дверей не было, и каморки освещались изнутри таким же слабым желтоватым светом, как и все другие помещения этого странного кафе.

Бубо пошел первым. Он каким-то неведомым Тимуру чутьем определил свободный отсек и зашел внутрь. В шикарном ресторане давних лет это можно было принять за приватный кабинет, если бы не голый, неоштукатуренный красный кирпич, грубый стол и такие же, сделанные, видимо, когда-то давно в школьной мастерской, колченогие табуретки.

– Что дальше? Будем сидеть в кладовке-одиночке и ждать? – поинтересовался Тимур, устраиваясь на неудобной табуретке.

– Вот ты торопливый какой! Даже дорога в тысячу километров начинается с первого шага!

– Вот как. Ты и с китайским фольклором знаком. Удивляешь ты меня, Бубо, – усмехнулся Рымжанов. – Только там все-таки ли.

– Что ли? – не понял сталкер.

– Ли – это китайские километры. Но не важно. Ты амнезией не страдаешь?

– Чё?

– Ты на меня производишь впечатление человека, который здесь помнит, а здесь не помнит. Но ладно, проехали, главное, что с культурным человеком приятно побеседовать.

Их прервал хозяин заведения. Он в вежливом полупоклоне заглянул в каморку, держа на подносе две алюминиевые миски, бутылку водки и граненые стаканы.

– Вот, пожалуйста, как обычно.

Леня, как назвал его сталкер, достал из кармана синего халата две круглые пластиковые упаковки.

– Доширак, не просроченный, для своих. Разведите, как нравится. А то некоторые только половину лапши оставляют, чтобы пожиже, а некоторые просто одну лапшу без пакетика со специями едят, – болтал хозяин. – Еще чего желаете?

Тимур показал пальцем на запотевающую бутылку «Гжелки» и поинтересовался:

– А можно что-нибудь такое, чтобы водку закусывать, а не заедать? Может, огурцы там… солененькие?

– У нас с огурцами туго. Они почему-то в Зоне все протухли. А икорку не хотите? Красненькую, конечно, но хорошую!

– Ну, неси, только к ней бы хлеба и масла сливочного, – сказал Тимур, не обращая внимания на то, что Бубо уже несколько раз пнул его под столом.

Как только Леня исчез, сталкер, наклонившись к Тимуру поближе, зашептал:

– Ты что? Знаешь, сколько он потом за хлеб сдерет? Тебе деньги девать некуда?

– Высокие цены и убогая остановка не повод заедать водку лапшой, – строго сказал Тимур. – И с другой стороны, у тебя опять аберрации поведения. Тебя же на халяву поить-кормить собираются, а ты мои деньги экономишь!

– Ну, как знаешь, – сказал Бубо. – Я же не за себя беспокоюсь. Я к дошираку привык. Говорят, что если его постоянно потреблять, то и к радиации привыкаешь и ожог получаешь при температуре на пятнадцать градусов выше, чем у обычного, недоширакнутого человека.

– Доширакнутого, говоришь? Врут, определенно врут. Это я тебе как врач говорю.

– А ты врач? – изумился сталкер. – А говорил – ветеринар.

– Ну, в общем-то да.