Чарльз Диккенс. Крошка Доррит
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Я работал над этой книгой в течение двух лет, отдавая ей много времени
и труда. И если ее достоинства и недостатки не говорят сами за себя при
чтении, значит моя работа пошла впустую.
Если бы я мог выступить с оправданиями того неумеренного вымысла, каким
являются Полипы и Министерство Волокиты, я стал бы искать этих оправданий в
повседневной жизни рядового англичанина, не говоря уже о том незначительном
обстоятельстве, что столь бесцеремонное нарушение приличий было допущено
мною в дни войны с Россией и судебного разбирательства в Челси *. Если бы я
решился отстаивать право на существование столь экстравагантного персонажа,
как мистер Мердл, я бы намекнул, что он был задуман после эпопеи с
железнодорожными акциями, в пору деятельности некоего Ирландского банка и
еще одного-двух столь же почтенных учреждений *. Если бы мне понадобились
смягчающие обстоятельства для фантастического утверждения, будто дурной
замысел иногда прикидывается замыслом добрым и сугубо благочестивым, я
сослался бы на ту любопытную случайность, что это утверждение, выраженное в
крайней форме на страницах данной книги, совпало по времени с публичным
допросом директоров Королевского британского банка *. Но я готов, если
потребуется, подчиниться заочному приговору по всем этим пунктам, и признать
мнение авторитетов, что ничего подобного никогда не имело места в нашей
стране.
Некоторые из моих читателей, быть может, пожелают узнать, сохранилась
ли тюрьма Маршалси, хотя бы частью, до нашего времени. Я сам этого не знал,
пока писал свою книгу, и только когда работа уже близилась к концу,
отправился взглянуть. Я увидел, что на месте наружного дворика, так часто
упоминающегося на этих страницах, красуется бакалейная лавка; и это
заставило меня предположить, что от старой тюрьмы камня на камне не
осталось. Однако, бродя по одной из близлежащих улиц, обозначенной как
"Энджел-Корт, ведущая к Бермондси", я вдруг очутился на "Маршалси-Плейс" и
не только признал в стоящих там домах большую часть строений старой тюрьмы,
но даже убедился, что целы те помещения, которые я мысленно видел перед
собой, когда работал над жизнеописанием Крошки Доррит. Какой-то
неправдоподобно крошечный мальчуган, державший на руках неправдоподобно
громадного младенца, с почти сверхъестественной точностью рассказал мне о
прошлом этих мест. Откуда у этого юного Ньютона (ибо я считаю его вполне
достойным такого наименования) подобная осведомленность - мне неизвестно;
чтобы почерпнуть ее из личного опыта, он должен был родиться на четверть
века раньше. Указав на окно комнаты, где появилась на свет Крошка Доррит и
где столько лет прожил ее отец, я спросил, кто там живет теперь.
|
