— Ничего не пониманию. А почему он прямо ко мне не пошел?

— Так это… ваш-бродь, мы его не пустили.

— Почему?

— Так он это… с Изнанки пришел.

О как. Ну что же. Придется сходить посмотреть, что там за парламентария нам прислали с Изнаночной стороны. Одеваюсь, обуваюсь. Дед тоже натягивает портки, со мной собирается. Только Кеша на другой бок перевернулся и дальше дрыхнет. По хорошему, надо ставить нормальный барский особняк. А то в избе сейчас ночуем мужским коллективом, а женщин пришлось селить в соседнюю избу. Но когда ж до этого руки дойдут…

— А что за человек? — с подозрением спросил Филиппыч у погранца по дороге к портальному посту.

— Так он это… из каторжных, — погранец со значением оттопырил нижнюю губу, — Нулевка. Никаких магических способностей, а пять километров умудрился по Изнанке пройти… как его только твари не сожрали.

— Погоди-ка, — мне захотелось уточнить, — Я думал он с Клещовской артели.

— Ну так с нее.

— Так не пять километров, а десять, — поправляю бойца.

— Это, ваш-бродь, ошибки нету никакой. Это, по Лицу, значит, будет десять километров. А по Изнанке только пять.

— Это называется, граф, эффект пространственной складки, — из-за угла одного из домов вышла баба Нюка с Белкиной под ручку.

— А вы чего не спите?

— Не спится что-то.

— Угу. И что это за эффект? — нам пришлось сбавить шаг, чтобы баба Нюка с Белкиной от нас не отставали.

— Именно то, что описал пограничник. Расстояние между двух порталов на Лице и на Изнанке отличается. Иногда на Лице расстояние короче, иногда на Изнанке. Миры все ж таки разные, география отличается. Здесь река, а там нет. Там гора, а здесь нет…

— Любопытно.

Мы дошли до поста и я увидел на земле человека, завернутого в старую грязную овчину. Его отчаянно колотило в ознобе. Пройти пять километров по Изнанке, не имея никакой сопротивляемости, — это неслабо. Я сам будучи нулевкой провел на Изнанке минут десять, меня и то колотило. А этот сколько? … превозмогая трясучку, человек поднял голову и я его неожиданно узнал.

— Посконников!?

— Я, граф, — бывший поверенный криво усмехнулся, — Что, не узнать, наверно? Я вот удивлен. Думал, не узнаете… прикажите дать мне луку, а то судорогой сводит.

— Какого лука?

— Вашего Лучковского лука, ваш-бродь, — подсказывает погранец, — Ваш лук сильно помогает, ежели кто на Изнанке зазнобился.

— Дайте ему лука.

Матвей Филиппыч пошел в поле и тут же скраю выдернул несколько пропущенных трактором во время уборки луковиц. Бросил эти луковицы Посконникову, и тот вгрызся с жадностью, начал хрумать, даже не снимая шелухи. Меня аж передернуло. Я, конечно, помню, что Лучковский лук не особо ядреный, но вот так есть его как яблоки…

Как бы то ни было, бывшему поверенному пошло на пользу. Трястись перестал, тело судорогами не выворачивает. Он принял сидячее положение, хотя продолжает кутаться в овчину.

— Как вы здесь оказались? — спрашиваю Посконникова.

— Известно как, граф, вашими стараниями… осужден на каторгу за попытку кражи секретных документов.

— Ты не заговаривайся, — пригрозил ему дед, — Сам постарался. Графа не приплетай.

— Я своей вины не отрицаю, Матвей Филиппыч, — со второй луковицы Посконников все же стал очищать шелуху, — Просто даю пояснение. Осужден, этапирован, приписан в Семигорск, отбываю на Клещовском прииске.

— Ну это понятно. Бывают совпадения… а в Лучково зачем пошел? Думаешь, я стану каторжного у себя прятать?

— Не за себя прошу, Сергей Николаич, — заговорил Посконников с жаром, — Мы все там окочуримся.