Матео покачал головой.

   — Я же тебе говорил, они создают искусственную нехватку зерна и повышают цены, однако, если народ, которому будет уже нечего терять, начнёт бунтовать, мигом используют имеющиеся запасы, чтобы погасить возмущение. Это позволяет им при любом повороте событий держать ситуацию под контролем. Однако, если мы сожжём склады, всё коренным образом переменится. У них действительно не останется запасов ни чтобы наживаться, ни чтобы успокоить возмущённый народ. Ближайшие склады находятся в Тескоко, и, чтобы доставить в город маис, потребуется неделя, если не больше. Бедняки к тому времени уже совсем оголодают...

   — Не понимаю.

   — Послушай, это потрясающая пьеса, её можно разыграть как по нотам. Мы побьём негодяев в их же собственной игре. Взвинчивая цены, они держат запас маиса на своих складах, как воду в бадье на случай пожара: чуть где занялось, можно плеснуть, чтобы огонь не распространялся дальше. Мы оставим мошенников без этой бадьи, и, когда огонь вспыхнет, нм нечем будет остановить его. Голодные люди быстро теряют кротость. Никакое зло, творимое людьми или богами, не подтолкнёт жителей этого города к бунту вернее, чем пустые желудки.

   — Им уже случалось восставать, — заметил я.

   — И они сделают это снова. Мы не только уничтожим за пасы маиса, но и наймём распространителей слухов, которые примутся кричать, что пожар устроен самим вице-королём. Что кое-кто видел, как здания поджигали soldatos из дворца.

Я расхохотался.

   — Матео, что ни говори, а ты величайший драматург цивилизованного мира.

   — Ты переоцениваешь мой талант, — отозвался он с деланной скромностью.

128

— Мы осуществим свой план под прикрытием mascarada, — заявил Матео.

Уж не помню, amigos, говорил ли я вам, что в колонии по любому поводу устраиваются массовые гулянья. Народ высыпает на улицы, чтобы отпраздновать прибытие королевского флота, порадоваться победам, одержанным королём в Европе, почтить дни памяти святых, вступление в должность епископов или вице-королей... Короче говоря, поводов для массовых сборищ в Новой Испании хоть отбавляй.

Из всех видов празднеств я более всего любил красочные карнавалы и маскарады, и, как объяснил мне Матео, именно такое мероприятие затевалось в городе. Официальным поводом для празднования объявлялось счастливое разрешение от бремени королевы, подарившей его величеству в Испании принца, но вдовая дочь дона Сильвестро, навестив нас в очередной раз, рассказала, что в действительности власти хотят отвлечь этим народ и ослабить недовольство.

— Теодора говорит, — объяснял мне Матео, — смысл mascarada в том, чтобы люди на время забыли о пустых желудках. Вице-король знает, какое настроение царит в городе, и решил применить испытанный приём: всякий раз, когда он объявляет о дополнительных поборах на какую-нибудь затеваемую королём войну, обязательно возникает и повод для очередного карнавала. Вот и на прошлой неделе дон Диего собрал городских нотаблей и заявил, что необходимо устроить mascarada в честь прибавления в королевском семействе. Это даст нам возможность, надев маскарадные костюмы, появиться на улицах. Ну а уж костюмами Теодора нас обеспечит.

Но когда слуги доньи Теодоры принесли нам костюмы, Матео, взглянув на них, испытал потрясение, а потом пришёл в ярость.

   — Чтобы я напялил это барахло! Да никогда!

   — Разумеется, — согласился я, едва сдерживая смех. — Это просто насмешка Рока.