Но нет, не за этим он сюда явился… и Вальгорн с трудом, но сдержался.

Зажегся свет, такой тусклый, что глаза приспособились мгновенно, и он обнаружил себя в овальном помещении с высоким потолком.

– Хм?.. – мурлыкнул Вальгорн.

У завешенных гобеленами стен стояло четверо в ипсе-плащах, еще один расположился в центре, прямо напротив гостя – подобное одеяние не только скрывает внешность, оно еще искажает голос, поглощает запахи, скрадывает движения, убирая все признаки, по каким можно узнать человека.

Вальгорн мог только догадываться, с кем будет разговаривать.

Этого приглашения, встречи с людьми, у которых те же интересы, что и у него, он ждал пять лет, с того самого дня, как вступил на землю Монтиса и оказался под свирепым взглядом дядюшки, владыки Империума…

Ведь не может быть так, чтобы всех устраивала нынешняя Божественная Плоть!

Невероятно, чтобы никто не хотел появления в Некроурбисе новой гробницы!

Он сам, отпрыск правящей фамилии, лишь чудом уцелел два десятилетия назад, когда только занявший Мерцающий престол Нервейг приказал убить всех своих родичей, а кое-кого прикончил и сам. Мать Вальгорна, который был тогда мальчишкой, оказалась на Волюнтасе, среди варваров, и предпочла лишиться всего – статуса, состояния, даже гражданства, лишь бы выжить самой и сохранить сына.

Ей это удалось, и когда посланцы Божественной Плоти через пятнадцать лет нашли его двоюродного племянника, то гнев правителя Империума остыл, так что тот простил беглецов и позволил вернуться ко двору.

Вальгорн, явившийся из небытия, угодил в гадючью яму интриг, что всегда плетутся вокруг престола. И он сумел выжить, не обзавестись слишком большим количеством врагов, а кое-кого из них устранил… и заинтересовал тех, кто не против сменить хозяина Мерцающего трона.

«Приглашение» он получил три дня назад, со всеми возможными предосторожностями, но так наглядно, что сомнений не осталось – его потенциальные союзники обладают достаточной силой…

Вот только узнать бы, кто они!

Вальгорн заподозрил бы ловушку дядюшки, если бы за эти пять лет не изучил хорошенько его натуру. Если бы владыка Империума решил, что племянник его предал, он бы просто приказал его отравить, послал к нему одного из своих гомункулов-ликторов или устроил бы показательную казнь.

Хитрости и капканы – не в стиле Божественной Плоти, но зато в духе его фемины, так что лучше быть настороже.

– Мир тебе, принцепс, – невнятным, вибрирующим голосом произнес человек, стоявший в центре комнаты – только и понятно, что он низкорослый, а так даже не разобрать, мужчина или женщина.

И отчего-то возникает ощущение, что под плащом прячется хищная птица, сложившая крылья за спиной.

Использовано старое приветствие, явившееся из тех времен, когда Империум только создавался и титул Вальгорна, формально высокий, какой-либо власти не давал.

И то и другое – знак для того, кто может его уловить.

– Мир и тебе, незнакомец, – ответил Вальгорн, опуская ладонь на рукоять виброклинка.

Тоже знак.

Они должны понимать, что он им не особенно доверяет, и обязаны знать, насколько он опасен – на Волюнтасе пришлось нелегко, и он не зря провел двенадцать лет в Скола Анимус.

– Зачем прибыл ты к нам? – прошелестел человек в центре комнаты.

– Хороший вопрос, – Вальгорн усмехнулся. – Моя воля требует достойного приложения.

– Все чувствующее страдает во мне и находится в темнице: но моя воля всегда приходит ко мне, как освободительница и вестница радости, – сказал человек, цитируя одно из самых известных мест «Книги Заратустры», священного текста люциферитов. – Ты ищешь помощи?

Вальгорн насторожился – это учение хоть и не находилось вне закона в Империуме, но считалось еретическим, и его последователи большей частью встречались на диких, окраинных мирах или вовсе за границей, на варварских планетах вроде Волюнтаса…

Это тоже намек? Или?.