— Мой двоюродный брат Скановундэ сказал, что видел в порту абенаки. Я пошел посмотреть… среди них этот пес!

   — Сколько их?

   Ате пожал плечами.

   — Какая разница? Когда-нибудь он от них отобьется. — Он воткнул нож в грядку, вытащил и вновь принялся точить его. — Ты пойдешь?

   — Да.

   Джеку меньше всего хотелось сейчас куда-то тащиться. Но он не мог отпустить Ате одного. Должно быть, что-то в его тоне заставило того отложить в сторону оселок.

   — С тобой все в порядке?

   — Почему нет?

   Джек сопроводил свои слова легким вздохом и тут же спохватился, но было поздно — Ате уже декламировал:

   Печали жалок радости предмет,

   А радости до горя дела нет.

   Джек насупился, но ничего не сказал. По мнению этого краснокожего олуха, ничто не могло встать в один ряд с заключавшейся в «Гамлете» мудростью. Но если Джек и понялчто-то из этой в зубах навязшей книжонки, так лишь то, что всем правит рок, а сам он ничего изменить в своей жизни не в силах.

   А потому он поднялся с места и вместе с могавком пошел к стене. Но не полез на нее. Зачем лезть куда-то, когда существуют ворота?

   Ворота и вправду существовали, и около них ему встретились молодой офицер и сержант. Джек их не знал — из-за океана прибывали все новые люди, а лица этих двоих были бледны, как и у всех, кто только-только сошел с корабля.

   Сержант, показывая на Джека, сказал:

   — Это не он, сэр?

   — Да не знаю я, черт побери. Все дикари так похожи. Эй, ты! Дага… Дага… что за дурацкое имя?

   — Дагановеда?

   — Вот-вот, прямо в точку. Эй, паренек, это ты?

   Джек какое-то время смотрел на него. Потом кивнул.

   — Тогда генерал Меррей хочет тебя видеть, — важно изрек офицер. — Прямо сейчас.

   Он щелкнул пальцами, и сержант положил на плечо Джека руку.

   Джек, вывернувшись, отпрянул. Медвежья шуба его распахнулась, обнажив татуировки и заткнутый за ремень томагавк. В тот же миг Ате, слетев со стены, встал с ним бок о бок.

   — Черт возьми, ну и уродливы они, правда?

   Оба англичанина явно занервничали.

   — Они хотят арестовать тебя, Дагановеда? — спросил быстро Ате на своем языке.

   — Они зовут меня к Меррею.

   — Ты пойдешь?

   Джек вздохнул:

   — Надо идти.

   — Тогда я буду в порту. Абенаки сбывают там шкуры.

   — Я найду тебя, — сказал Джек. — Не лезь ни во что без меня. — Он обернулся к патрульным. — Ладно, ребята. Пошли.

   Никто, похоже, не понял, что он сказал это по-английски, а Джек в этот раз притворился, что не замечает сержантской руки. В конце концов, этот малый ведет его туда, гдеон и сам не прочь очутиться. Из чистилища… и, может быть, к свету, как знать?

   Как обычно, генерал Меррей был один. Он всегда так принимал его после смерти Макдональда, и во всей армии вряд ли нашлись бы три человека, знавшие, что туземец Дагановеда на самом деле драгун его величества короля. И заговорил командующий как обычно, то есть будто разговор у них шел давно и ни на секунду не прерывался.

   — Вы должны были убыть отсюда еще весной.