На этот раз стон прозвучал громче, а у вкрадчивого исследователя то ли от нехватки воздуха, то ли от прикосновения к его щекам чего-то густого и вьющегося пошла кругом голова. Все, что ему теперь оставалось, это пробиться сквозь пелену нижних сорочек, что он и сделал, раздвинув ладонями нежные полные бедра. В нос ему тут же ударили запахи мускуса и французского бренди. Опьяненный этими ароматами, Джек запрокинул лицо…

   И от удара ногой чуть было не опрокинулся на спину. Фанни вдруг резко и неожиданно оттолкнулась от края стола. Действовать столь опрометчиво в деликатнейшей из ситуаций было, мягко говоря, невежливо, и Джек тяжело повернулся, собираясь выразить свой протест, но полумгла пещерки внезапно сменилась кромешным мраком. Обручи кринолина упали, окружая ошеломленного пленника куполом многослойного шелка.

   — Фанни! Что… — в изумлении выдохнул Джек и через ткань получил удар по макушке.

   Он вмиг присмирел, несмотря на боль и удушье, ибо понял, что в комнату кто-то вошел.

   — Этот идиот Картье почему-то выбрал именно сегодняшний день, чтобы дать дуба.

   Голос лорда Мельбури, без труда заглушавший ор парламентской оппозиции, легко проходил сквозь ситец и шелк.

   Джек оледенел, сидя на пятках и упираясь ладонями в пол. Фанни сильно давила на него сверху. Тусклый свет, проникавший в пещерку сквозь щель между полом и бахромой кринолина, позволил ему увидеть, что она стоит на носках. Он тут же съежился и склонил голову, чтобы дать ей больше свободы, и Фанни, охватив голыми бедрами его шею, незамедлительно опустилась на обе ступни. Голос ее был необыкновенно спокоен.

   — Ах, милорд… я… я так рада вам!

   — Да, но я задержусь ненадолго. До ужина еще надо поддержать лорда Уолвермера. Этот безнадежный кретин хочет отказаться от реквизиции флота. Я должен вернуться на Уайтхолл через… скажем, час. Уйма времени. Эй, это что?

   У Джека окостенела спина. В щель он увидел, как по полу задвигались тени. Джек приготовился к худшему. Лорд шел к столу.

   — Персики из «Горшка с ананасами»! Кто их прислал тебе? Я?

   — Вы, конечно же… вы так заботливы.

   Голосок Фанни звучал по-прежнему безмятежно. Это при том, что она едва не сидела у Джека на голове.

   Раздалось чавканье.

   — Отменный вкус. Замечательно. Контрабандный бренди вместо паскудного нашего… отличная вещь.

   Новое чавканье. Наконец лорд насытился.

   — Почему ты стоишь столбом, Фанни? Изображаешь памятник, а?

   — Нет. Я… я просто подумала, что… может быть, вам захочется… послушать стихи.

   — Стихи? У меня на уме нечто другое. Нет времени, ты должна бы понять.

   — О, они очень коротенькие. Я написала их… специально для вас. Чтобы… ну, в общем… вас позабавить. И… ммм… посильней распалить.

   — Ага. — В ворчание лорда вплелись похотливые нотки. — Тогда хорошо, почему бы и нет? Но… не затягивай все это, ладно?

   — Сядьте, прошу вас. Садитесь, милорд.

   Скрипнули половицы. Лорд Мельбури отошел от стола. Джек несколько раз встречался с ним, ибо тот был большой театрал и покровительствовал драматургам, а некоторых из них даже брал на полное содержание и лелеял и холил, как иные — породистых рысаков.