Ближайшие ряды зевак тотчас охватил жаркий огонь. И это послужило мгновенной сменой настроения толпы. На площади началось сущее безумие. Толпа, поддавшись стадному чувству панического страха, забурлила в едином желании быстро покинуть площадь. Разбегающиеся в разные стороны горожане давили и толкали друг друга, стараясь быстрее спасти собственные шкуры.

Гефорг обернулся на вспыхнувший огонь и увидел, как один из палачей решительно схватился за топор, а второй выхватил длинный кованый крюк для вытягивания из пытаемого жил. К лестнице на эшафот подтянулось подкрепление из тех наемников, что стояли с другой стороны, и тех, которые охраняли помост с креслами. Несколько воинов, едва только полыхнуло тело погибшего мага, в отличие от любопытной толпы, буквально стащили лорда Гуртена и магистрата с охваченного огнем помоста и бегом увели куда-то в сторону, под прикрытие троих бойцов с большими щитами.

Ни на миг не останавливаясь, Регнар бросился к распятому на пыточном столе пленнику. Неожиданно на пути гнома возник значительно протрезвевший жрец Нахена. Священник сжал двумя руками символ своего бога – обвиваемую двумя змеями стрелу – и, выкрикнув: «Изыди, зло!» – запел боевую литанию. Клирик не успел допеть и до середины короткой молитвы, как топор гнома свистнул, вспарывая толстое брюхо священнослужителя. Жрец вскрикнул и с глухим грохотом повалился с эшафота на площадную брусчатку. И хоть он и зажимал при этом страшную рану на животе, успел залить половину эшафота своей кровью. Краем глаза Регнар видел, как разгорается пламя на помосте с креслами и как беснуется в панике редеющая толпа.

– Регнар, сзади! – выкрикнул Гефорг, увидев, как палачи бросились в отчаянную атаку.

Несколько наемников обошли эшафот, попытавшись забраться без лестницы, но Нарлинг подбежал к краю эшафота и, размахивая мечом, поумерил пыл тех, кто пытался ухватиться за этот край руками.

Подоспевшие на помощь солдаты попытались подняться на эшафот по лестнице. Южанин преградил им путь, работая своим страшным и совершенно невидимым в сгустившихся сумерках оружием. Нестройный хор раненых, вопящих от боли и злости, солдат прорвал гул паникующей толпы. Нить Владыки Гор, наделенная невероятными свойствами в кузницах Пламенного королевства, проходила через доспехи и кости, рассекая их. Только отлетали руки и валились на брусчатку покалеченные воины.

После гибели первых решившихся на бросок по лестнице солдат остальные сдали назад, устрашившись столь странного и совершенно не боящегося их огромного численного перевеса противника.

Напавшие на Регнара палачи действовали на удивление слаженно – первый прыгнул, вкладывая весь свой вес и всю силу в рубящий удар топора, а второй в этот же миг попытался крюком уцепить гнома за ногу, чтобы не позволить ему уйти с линии удара. Но что вполне прошло бы с бойцом из городской стражи, не сработало против опытного сына подгорного народа: предугадав действия противников, гном скользнул в сторону, одновременно нанося широкий горизонтальный удар по палачу с топором. Широкое лезвие, разрубив и занесенные для удара руки, и горло врага, обрекло палача на быструю смерть. Второй, увидев судьбу товарища, бросил крюк и кинулся к краю эшафота. За ним никто не погнался, и он сиганул с края, словно в воду с пристани. Приземление не было мягким, о чем явно свидетельствовал громкий хруст ломающихся костей и вскрик палача.