|
Та, что дала ему Кровь, выжила и стала еще прекраснее. Она ненавидела жестокую царицу и хотела ее остановить. Их взаимная ненависть уходила корнями в тысячелетия. Наконец все собрались в одном доме – древнейшие – Первое Поколение тех, кто пьет кровь, и близкие Лестата – те, кого он любил и кого пощадила темная царица. Они разместились вокруг стола, словно отважные благородные рыцари, однако на этом со-вете женщин слушали наравне с мужчинами. До Торна, недвижимо лежавшего подо льдом и снегом, смутно доносились их странные речи. Они спорили с царицей, пытались убедить ее отказаться от коварных планов правления миром, положить конец жестокосердию и злу. Торн внимательно слушал, но многие слова тех, кто пьет кровь, оказались выше его пони-мания. Ясно было только одно: темную царицу нужно остановить. Даже молодому кровопийце Лестату, которого полюбила царица, не удалось отвратить ее от злодеяний и безрассудных планов – столь глубоко помутился разум могущественной праро-дительницы. Но неужели царица воистину хранит в себе Священную Сущность всех пьющих кровь? Если это правда, то как же ее уничтожить? Ах, если бы его Мысленный дар был посильнее! Торн жалел, что пользовался им слишком редко и не сумел достаточно развить. За долгие века покоя мощь и способности его возросли, но не настолько, чтобы с легкостью преодолевать такое большое расстояние, – сейчас он чувство-вал это особенно остро. Торн наблюдал за происходящим с открытыми глазами, словно так мог видеть яснее. И тут в комнате появилась еще одна рыжеволосая женщина – сестра-близнец той, что когда-то любила его. Их сходство было поистине необыкновенным. Оказывается, две тысячи лет тому назад сестры потеряли друг друга и с тех пор не виде-лись. А виновницей их несчастий была темная царица, из ненависти разлучившая близнецов. И вот теперь пропавшая сестра вернулась, чтобы исполнить древнее проклятие, наложенное ею на ту, которая стала источником столь многих бед. Она думала только о мести, не намереваясь са-диться за стол совета, не желая сдерживать кипевший внутри гнев и внимать доводам рассудка. Лежа в сонном оцепенении среди снегов и льдов, в холодных объятиях вечной арктической ночи, Торн наблюдал, как: рыжеволосая приближается к царице. – Мы все умрем… – прошептал он. Однако ему не пришло в голову встать и присоединиться к своим бессмертным спутникам. Нет. Он просто смотрел. И слушал. Он дослушает до конца Ничего другого не остается. Наконец сестра его создательницы добралась до цели и напала на царицу. Остальные в ужасе наблюдали, как две женщины, сойдясь в жестокой схватке, сражались, словно два воина на поле битвы. И вдруг перед мысленным взором Торна поплыло странное видение – будто он лежал на снегу и смотрел в небо. Он увидел огромную, замысловато сплетенную сеть, растянувшуюся во всех направлениях, и внутри ее множество пульсирующих огоньков. В самом центре этой сети трепетал один-единственный язык пламени. Торн знал, что это пламя и есть царица, а остальные огоньки – все прочие кровопийцы, в числе которых и он сам. Легенда о Священной Сущности оказалась правдой – теперь он убедился в этом собственными глазами. И понял, что наступает момент, когда ему вместе с соплеменниками предстоит погрузиться во тьму и покой. Еще немного – и все будет кончено. Раскинувшаяся вдалеке запутанная сеть ярко засверкала, центральное пламя вспыхнуло и будто взорвалось… В следующее мгновение все потускнело… Торн почувствовал приятную вибрацию в конечностях – такое же ощущение он нередко испытывал во сне. «Что ж, значит, мы умираем, – подумал он. – Оказывается, это совсем не больно». На память пришла ассоциация с днем Рагнарок – днем, когда великий бог Геймдал, Осве-щающий Мир, подует в свой рог, созывая асов на последнюю битву между богами и чудовища-ми, во время которой погибнет существующий мир. |
