|
— Это правда.
Львенок промчался мимо Руна и запрыгнул на кровать. Взгляд его золотистых глаз был устремлен прямо в глаза Томми, мальчик и звереныш смотрели друг на друга с неотрывным вниманием.
— Познакомься со львом Руна, — произнесла Элизабет светским тоном.
Томми словно не слышал ее, потерявшись во взгляде юного зверя — они как будто давно знали друг друга.
Корца, глядя на них, тихо прошептал:
— Так же львенок реагировал, когда впервые встретил Джордана. Я думаю, это из-за ангельской крови, которая когда-то текла в них. Все трое в тот или иной момент времени несли в себе ангельскую сущность архангела Михаила.
Львенок подался вперед и потерся головой о щеку мальчика. Тот, словно очнувшись от гипноза, весело рассмеялся.
От этого смеха сердце Элизабет пронзила боль — она знала, как ей будет его недоставать.
Рун подошел к окну и распахнул ставни. Солнечный свет хлынул в комнату, но теперь это не так досаждало Элизабет, как еще несколько дней назад.
Маленький лев нежился под солнечными лучами, распростершись рядом с Томми. В груди у зверя рокотало тихое мурлыканье. Этот звук был полон любви, довольства и незамысловатого наслаждения.
Слушая это мурлыканье, Элизабет почувствовала, как сквозь нее прошла волна странного тепла — и отхлынула, оставив легкое головокружение. Она прислонилась к столбику кровати, ожидая, пока это ощущение уйдет.
«Быть может, я не так привыкла к солнечному свету, как мне казалось...»
Томми поднял исхудавшую руку и погладил белоснежный мех льва, на губах его появилась мечтательная улыбка.
Элизабет была рада видеть эту улыбку на лице мальчика — пусть на краткий миг. Даже его сердце сейчас билось сильнее, кровь интенсивнее потекла по его жилам.
И тут она вздрогнула, потрясенно глядя на бледную кожу Томми.
— Твои руки... — произнесла Элизабет.
Он в замешательстве опустил взгляд, потом на его лице отобразилось такое же изумление.
— Пятна...— ...исчезли, — договорила за него Элизабет.
Разбуженный этой суматохой, львенок поднял голову и открыл сонные глаза. Теперь они были не золотистыми, а просто карими, как у самого Томми.
— Рун... — Графиня повернулась к нему, ища хоть какого-то объяснения.
Сангвинист опустился на одно колено, дотронулся до своего наперсного креста, затем легонько провел пальцами по коже Томми и по шкуре львенка.
— Я чувствую себя лучше, — сказал мальчик, и глаза его расширились, словно от удивления перед собственными словами.
Элизабет улыбнулась. Она пыталась усмирить отчаянную надежду, но та непрошенно проникала в ее холодное сердце.
— Он исцелился?
Рун встал.
— Не знаю, честно говоря. Но похоже, что ангельская сущность покинула льва. Джордан вернулся из Непала без малейших признаков присутствия этой сущности в крови. Возможно, след небесной силы задержался в теле львенка, чтобы свершить это последнее чудо.
Элизабет вспомнила странное тепло, охватившее ее от мурлыканья льва. Что же произошло в тот момент? Но в конечном итоге ее мало занимал механизм этого исцеления — только то, что оно было.
— Мы попросим врачей осмотреть его, — пообещал Рун. — Но я думаю, что он всего лишь обычный мальчик: исцелившийся от болезни, но оставшийся обычным.
Улыбка Томми стала шире.
Элизабет протянула руку и взъерошила его густые темные волосы. Именно этого он всегда и хотел — быть обычным мальчиком. |
