Полковник оторвал взгляд от доски и воззрился на Урядова, словно не понимая, как тот оказался в его кабинете.

— Капитан? Вы пришли по вызову? — вдруг спросил полковник.

— Так точно, товарищ полковник, — отчеканил Урядов, стараясь скрыть недоумение.

— Хорошо, садитесь. Отъезд Котенко выбил меня из колеи, — с уст начальника РОВД сорвалось внезапное признание. — Так зачем я вас вызвал?

— Не имею чести знать, товарищ полковник, — отчеканил Урядов. На этот раз он не осмелился даже краем глаза взглянуть на напарника, так как полковник смотрел на него в упор.

— Как же вы пришли к начальнику неподготовленным? — Платонов с укором покачал головой.

— В начале разговора вы упомянули о какой-то проблеме, — осмелился напомнить старший лейтенант Деев.

— Проблемы? Ах да, проблемы. — Полковник порылся в бумагах, грудой наваленных на столе, и выудил листок, исписанный убористым почерком. — Разнарядка из главка пришла. Вот, полюбуйтесь.

Полковник протянул листок бумаги капитану Урядову. Тот подошел ближе, забрал бумагу и пробежал по ней глазами.

— Смотр художественной самодеятельности? — брови Урядова удивленно поползли вверх.

— Именно так, капитан. Смотр художественной самодеятельности, — подтвердил Платонов. — Как вы знаете, у начальника главка генерал-майора Стремихина в августе юбилей. В связи с этим принято решение провести празднование знаменательного события с особым размахом. Поэтому от каждого отдела требуется три номера художественной самодеятельности для выбора номеров в концертную программу в честь юбиляра. Срок исполнения — неделя. Какие есть соображения по этому поводу?

— Товарищ полковник, у нас в отделе всего три человека, если считать вместе с участковым. Следователя и того нет, капитан Рукавишников два месяца в госпитале лежит, его работу нам с Деевым приходится выполнять. Людей и на расследование преступлений не хватает, а уж на самодеятельность…

— Отставить пререкания, товарищ капитан! Родина поручила вам ответственную работу, будьте добры выполнить ее как офицер! — От благодушного настроя полковника не осталось и следа, щеки стали пунцовыми, глаза сузились до щелочек.

«Его сейчас удар хватит, — подумал Урядов. — Вот засада!»

— Есть подготовить номер художественной самодеятельности, товарищ полковник! — чтобы не раздражать начальника еще сильнее, отчеканил Урядов. — Разрешите выполнять?

— Идите, — смягчившись, разрешил полковник и закрыл глаза.

Урядов и Деев, пятясь, тихонько выскользнули из кабинета. Молча спустились на первый этаж, прошли в свой кабинет и только тогда позволили себе комментарии.

— Попали мы, Саня, как кур в ощип. — Урядов плюхнулся на стул. — Надо же было Горынычу именно сегодня в главк уехать!

— Да уж, перспектива не из приятных. Что будем делать?

— Дождемся возвращения майора, — заявил Урядов. — Пусть он сам выпутывается.

— Будто ты не знаешь, что Горыныч скажет, — усмехнулся Деев. — Раз полковник приказал, значит, придется выполнять. А мы с тобой из всей самодеятельности только и умеем, что ножички с колена в песок загонять.

— Сдается мне, кое-кто из нашего отдела неплохо владеет музыкальным инструментом. — Урядов хитро прищурился. — Не зря же ты столько лет музыкой занимался. Посиди, подумай и выбери произведение, которое сразит наповал начальника главка.

— Так я и думал, что ты всю ответственность на меня свалишь.