|
Звери сбегали из цирков и зоопарков. В Ноттлере возле полицейского участка слонялась стая обезьян. В местном канале плескались слоны. Лето становилось все жарче, и вот тогда и стало все меняться. Людям надоело работать изо дня в день, надоело расписание работ Распорядительного комитета, надоел до смерти подробный Дэйв Миддлтон. Заготовители все еще выезжали в рейсы, но вместо муки и круп по списку Дэйва привозили сигареты, звуковые системы, игровые автоматы, мотоциклы. Дэйв их урезонивал. Он за них молился. И детки доперли, что большой палки у него нет. И последнюю пару месяцев девяносто девять процентов нас всех посвятили свою жизнь одной сияющей золотой цели: ЛОВИТЬ КАЙФ. С тридцать ребятишек заперлись в мансарде с игровыми автоматами, и мы их не видели целыми днями. Иногда кто-нибудь из них выбредал наружу, с побелевшим лицом, потемневшими глазами, нездоровым видом, и в мозгу у пацана жужжали стратегии электронных игр, в которых он дрался и побеждал. Этих мы называли Призраки. Итак: что хочешь делать - ДЕЛАЙ! Это стало национальным гимном. Любишь мотоциклы? Вот тебе самый большой и мощный, врубай и гоняй целый день по дорогам. Оружие? Хватай "узи" и иди палить по овцам. Некоторые полюбили рыбалку. Только рыбачили они с динамитом. Остальные устраивали бесконечный пикник. Мы стали выглядеть по-другому. Одежда стала зрелищней. У тех, кому было меньше пятнадцати, татуировка стала обязательной. Мартину Дел-Кофи все это не нравилось. И он тихо уполз возиться со своими книгами, компьютерами... да и Китти - в дом внизу, в деревне. Слэттер более или менее довольствовался своим обществом. Иногда он кого-нибудь колотил, чтобы поразвлечься, но меня пока доставал только словесно. Мы с Сарой заняли большую комнату с видом на автомобильную дорожку. И ни одного Креозота мы не видели с тех пор, как попали в Эскдейл. Жизнь была вдвое прекраснее, чем в раю. Боксер был зол. - Где тебя черти носят, Миддлтон? - Я снова прочищал сток... Вы... ребята, нельзя бросать в унитазы что попало и ждать, что они не забьются. Когда мы говорили... - Генератор снова заело. Какого черта ты с ним сделал? - Я? - Дэйв дернулся - нервно, как с ним последнее время сталось. - Я? Разве я могу быть всюду сразу? - Он оглядел нас, и глаза его были, как дыры в снегу от струи мочи. - Я работаю восемнадцать часов в день, чтобы здесь все действовало. И не получаю никакой помощи, одни только ругательства. Никто больше ничего не делает! Вы как животные... Смех. - Я... я посадил растения весной. Вы гоняли по полям на мотоциклах! Все вытоптали. - Да есть у нас еда, мудак ты! - крикнул Курт. - Чего нам пахать, как рабам, если у нас все есть, что надо? Все согласились. Боксер сплюнул: - Запусти генератор по новой. - Я не знаю, смогу ли. Я... - А что с ним такое? - Могло кончиться горючее, может, он... не знаю... просто износился. Я... - Кому положено за ним смотреть? Дэйву пришлось потереть натруженную голову, чтобы вспомнить имя. - Энтони... да, Энтони. Боксер сжал кулаки - у него явно портилось настроение. - Где Энтони? - Это один из этих дурацких Призраков, - сказал Курт. - Которые торчат у компьютеров и энергию жрут. - Ты! - ткнул Боксер в какого-то двенадцатилетнего пацана. - Приведи Энтони. Быстро! Пацан побежал в гостиницу. Мы ждали, охваченные неловкостью. В последние дни молчание стало для нас слишком громким. Его надо было глушить музыкой. Пацан прибежал обратно. - Боксер... Энтони говорит, что слишком занят, и еще хочет знать, почему снова отключили ток. - А, блин! - Я думал. Боксер сейчас взорвется. - Пойди и приведи его! Курт, ты пойдешь с ним. Тащите его за волосы, если надо. Я посмотрел на Сару, а она приподняла бровь. |
