Капитан зайдет в Рим, чтобы повеселиться на свадьбе у брата, и возьмет Аумтехотепа на борт. В Новом Карфагене живет один большой любитель искусства и старины. Он будет счастлив заполучить раба-египтянина.- Заметив, что глаза Роджериана затравленно дернулись, Сен-Жермен улыбнулся и сделал успокоительный жест.- Не все хозяева обижают своих рабов, старина Я не послал бы Аумтехотепа к тому, кто станет плохо с ним обращаться.
– Но ты не знаешь наверняка, как все обернется >- глухо заметил слуга.
– Зато я знаю, что первая жалоба Аумтехотепа лишит его обидчика коллекции драгоценных камней. Поверь, Роджериан, я понимаю, что делаю. Теперь ты одобряешь меня? – В темных глазах заискрилась усмешка.
– Не мое это дело – одобрять или не одобрять,- сказал слуга, глядя в сторону.
– И то верно.- Сен-Жермен указал на другую связку листов.- Это все для Кошрода. Его путь более сложен, ему следует покинуть пределы империи, по крайней мере на время. Не только из-за известности нашего перса, но еще и потому, что персидские заговорщики стремятся прибрать его к рукам, чтобы использовать в своих политических целях.- Он издал звук, похожий на слабый смешок.- Думаю, они плохо себе представляют, на что замахнулись, но лучше не рисковать.
– Куда он отправится? – спросил Роджериан, плохо понимая, почему ему оказывают такое доверие.
– В Регию на «Трезубце», потом в истринскую Полу, и дальше по суше в горы, в маленькую горную деревушку. Там какое-то время ему будет неплохо.
– Откуда такая уверенность?
– Я родом из тех мест, и хотя мое племя для тамошних жителей теперь просто легенда, они еще помнят о нас.- Темные глаза говорящего затуманились. С явным усилием он вновь перевел свой взор на слугу. Если общество горцев покажется ему скучным, найдутся другие люди, например в Синопе, которые под мое поручительство с огромной радостью примут его.- Сен-Жермен встал и потянулся.- В тех краях у меня много друзей. Кошрод без помощи не останется.
– Почему ты так о них беспокоишься? – спросил вдруг Роджериан.
Вопрос, казалось, повис в воздухе. Сен-Жермен долго стоял над столом, перебирая и поправляя связки приготовленных документов. Наконец он сказал:
– Мы связаны кровью.
– И Аумтехотеп?
– Аумтехотеп связан со мной взаимным обетом.- Взглянув на Роджериана, Сен-Жермен понял, что тот спрашивает о себе.- Ну-ну, успокойся, приятель. Тебя никто не неволит оставаться при мне. Ты можешь быть рядом, а можешь уйти, я не обижусь. Но накажу всякого, кто обидит тебя.
Роджериан призадумался, потом с решительным видом кивнул.
– Тогда я пока что останусь.
– Я тронут.- Сен-Жермен побарабанил пальцами по полированной крышке стола.- Мне надо взглянуть на возницу. Не хочешь ли прогуляться со мной?
Рейдес стоял у колесницы, успокаивая четырех норовистых лошадей.
– Они свежие,- уверил он хозяина, как только тот ступил на конюшенный двор.
– Вижу. Кто едет? – Сен-Жермен окинул упряжку опытным взглядом.- Гнедой потеет.
– Это не страшно. Он просто долго не был на солнце.- Рейдес похлопал другую лошадь.- Вот за эту кобылку я волновался, но, когда проверил копыта, понял, что с ней все хорошо.
– Я рассчитываю на них,- нахмурился Сен-Жермен и отвернулся от лошадей. Через конюшенный двор широкими шагами шел молодой уэльсский возница. Высокий, с болтающимися руками и самоуверенным взглядом, он поразительно походил на Кошрода.
– Господин,- заявил юноша, поклонившись.- Я буду в Пизе через пять дней, или ты можешь бросить меня в бассейн, кишащий акулами.
– Сделай это и получишь свободу и пять племенных кобыл,- откликнулся Сен-Жермен. |