Вспышка бесконечных, одинаковых коридоров, залитых светом…

— Что?

Картинка в ее голове исчезла так же быстро, как и появилась, и Дани отбросила ее как неважную, потому как на ее место пришла абсолютная уверенность.

— Черт! Подвал разделен. Твердой стеной. Две большие комнаты. Туда можно попасть через этот этаж по двум разным лестницам, по одной на каждую сторону здания, сзади.

— Какой сумасшедший придурок создал это? — спросила Холлис.

— Если выберемся живыми, сможешь спросить архитектора.

Запах крови был практически вездесущим, и голова Дани начинала болеть. Плохо. Коридоры. Нет, не коридоры, два раздельных пространства, две разные стороны… Она никогда раньше не пыталась использовать свои способности так долго без передышки, особенно так интенсивно.

— Ты не знаешь, с какой стороны они находятся, — проговорил Бишоп.

— Нет, мне жаль.

Ей казалось, что она только и делала, что извинялась перед этим человеком с момента их знакомства. Черт, она и правда это делала.

Холлис нахмурилась и, посмотрев на Бишопа, сказала:

— Отлично. Это просто отлично. Ты ментально слеп, мои ощущения перемешаны бурей. И мы в огромном горящем здании без долбанной карты!

— Вот поэтому Дани и находится здесь. — Эти светлые, неподвижные глаза сосредоточились на ее лице.

— Я…Я не…Я лишь знаю, что он где-то здесь, внизу. — Дани чувствовала свою полную бесполезность.

— А Миранда?

Имя повергло Дани в некий странный и непродолжительный шок, и лишь на долю секунды у нее появилось странное ощущение — что-то не так, нечто противоречивое. Но у нее был ответ для него. Вернее то, что можно было лишь назвать ответом.

— Она — не мертва. Пока. Она — приманка, и ты знаешь это. Она всегда была приманкой, чтобы привлечь тебя.

— И тебя, — добавил Бишоп.

Дани не хотела думать об этом. Не могла по причине, которую не способна была объяснить.

— Сейчас мы должны идти. Он не будет ждать, не в этот раз. — И он не единственный.

Разговор занял всего несколько коротких минут, но даже этого хватило, чтобы дым стал гуще, звук полыхающего огня громче, а температура, если такое было возможным, увеличивалась ещё на несколько градусов.

— Мы следуем по его сценарию, так же, как и раньше. Как всегда. Нас ведут, но шанса остановиться и подумать нет и в помине, — с мукой сказала Холлис.

Бишоп повернулся и быстро зашагал в заднюю часть здания, в южный угол.

— Я спущусь с этой стороны. Вы двое идите в восточный угол.

Дани задалась вопросом, не руководствуется ли он инстинктами, но спросила у Холлис абсолютно о другом:

— Он не воспользовался бы шансом, даже если бы он и представился, верно? Я имею в виду возможность остановиться и подумать.

— Если бы это означало хотя бы минутное промедление в поисках Миранды?

Черт возьми, никогда. И этого было бы, в принципе, достаточно, но вдобавок он винит себя за все, что сейчас происходит.

— Он не мог знать.

— Нет. Он мог. Возможно, даже и знал. Именно поэтому он уверен, что виноват. Ладно, пошли.

Дани последовала за Холлис, но не могла не спросить:

— А ты веришь, что это — его вина?

Холлис застыла лишь на мгновение, а затем обернулась. И в её взгляде сквозила какая-то жестокая уверенность:

— Да, я верю. Он играл в Бога слишком часто. И сейчас мы расплачиваемся за его высокомерие.

Дани вновь последовала за Холлис, ее горло сжалось, несмотря на то, что они достигли задней части здания, где дым был далеко не таким густым.