— Кое-кто сходит с ума.

— Нет, кое-кто начинает злиться. Я большую часть своей жизни следовала за вами — проводниками — делала все возможное и невозможное, чтобы помочь вам, даже когда у меня самой были трудные времена. И сейчас, когда мне необходима небольшая ответная услуга, я получаю всю ту же старую чушь.

— Веришь или нет, но я помогаю тебе, Дайана.

— Помогаешь мне сжечь энергию, чтобы я быстрей умерла? — Дайана знала, что это прозвучало резко, но ничего не могла с собой поделать.

— Нет. Помогаю тебе в поисках правды. Смотри на эти двери, когда мы проходим мимо. Думай о том, что может находиться за ними.

— Вероятно, еще один фальшивый Квентин.

Брук на минуту остановилась, чтобы посмотреть на Холлис, а затем продолжила идти.

— Хорошо. Тогда подумай об этом месте. О его реальном воплощении.

— Реальность в том, что его не существует. Больше не существует.

— Почему?

— Потому что это было ужасное место, и его уничтожили.

— Почему оно было ужасное?

— Потому что там прятался монстр. Потому что там происходили ужасные вещи. Жуткие вещи.

— Тогда почему, как ты думаешь, сейчас мы в этом ужасном месте?

— Мы не там. Его уже нет.

— Ну, тогда в… его копии. В достаточно сносной копии.

— Вероятно, потому что ты хочешь меня запутать.

— Дайана.

Дайана вздохнула и попыталась найти ответ, но только потому, что не хотела, чтобы Брук разозлилась и исчезла, оставив ее одну. Правда, она никогда раньше не видела, чтобы духи злились, но все же. Всегда есть такая вероятность.

— Почему мы здесь? Квентин сказал… — Она с трудом выровняла голос. — Квентин сказал, что должна быть какая-то связь. Между этим местом и расследованием. Иначе, почему оно продолжает всплывать? Почему попадая в серое время, я оказываюсь здесь?

— Все связано, Дайана.

Она нахмурилась.

— Значит это место связано с расследованием в Серинед? Как?

— Это правда, которую ты должна узнать.

— Черт побери.

Одна из дверей резко распахнулась, когда Дайана и Брук с ней поравнялись, и там стоял и улыбался фальшивый Квентин.

— Ты действительно должна перестать слушать этого ребенка. Она не знает, о чем говорит.

Дайана инстинктивно остановилась и увидела, что Брук сделала то же самое. Но девочка продолжала молчать, и отвечать пришлось Дайане.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу помочь тебе, Дайана. Ты знаешь это. Я желаю тебе добра. Я знаю, что для тебя будет лучше всего.

— Ты говорил это и раньше. Но ты фальшивый. Ты — подделка, носящая лицо Квентина, и я хочу знать, почему.

— Ты знаешь, почему.

Да? Или этот… это существо… лжет?

Она прислушалась к своим инстинктам, и сказала:

— Нет, я не знаю, почему. Я лишь знаю, что ты лжешь мне.

— Я?

— Да.

Его тон неожиданно стал вкрадчивым:

— Не лучше ли тебе побеспокоиться о своем теле в больнице? О том, будешь ли ты жить или умрешь?

Дайана знала, что он пытается манипулировать ею, пытается напугать и вселить в нее неуверенность. Но она не знала почему. Чтобы ослабить? Сделать более уязвимой? Или просто ради забавы?

Хотя он был хорош. Хорош, потому что это сработало — по крайней мере, ненадолго ее мысли, метнулись к ужасно израненному телу, и к ощущению пугающей неуверенности, что ей удастся вернуться к нему.

На мгновение Дайана ощутила прикосновение рук Квентина, державших ее ладонь, и она с любопытством посмотрела вниз.