|
Мой мозг бешено работал. Я не мог выбросить из головы то, что произошло с Мэррик Мэйфейр. Да, конечно же, Квинн настаивал, что видел божественный свет, принявший его опосты-левшего спутника и Мэррик, и для него сцена на кладбище была священным чудом, то есть тем, чем не была для меня. Я видел только, как Меррик принесла себя в жертву. Я рыдал, кричал и сыпал проклятьями. Хорошо, не будем больше о Мэррик. Но имейте ее в виду, потому что мы о ней еще вспом-ним. Как знать? Может, я буду вспоминать о ней каждый раз, когда я буду чувствовать себя так же, как сейчас. Кто-то должен задать направление этой книге? Не воспринимайте мои слова всерьез. Я обещал вам историю, и вы ее получите. Откровенно говоря, в этот, или, скорее, в ТОТ момент, из-за происходившего в Большом доме у меня не оставалось времени на хандру. Мы потеряли Мэррик. Восхитительная и незабы-ваемая тетушка Куин покинула нас. Меня переполняло горе и горе окружало меня. Но произошло нечто неожиданное, и мой славный Квинн нуждался в моей помощи без промедления. Я мог и устраниться. Квинн, новорожденный вампир – птенец, воззвал к Лестату Великолепному (да, мне нра-вится этот титул), чтобы тот помог ему справиться с Гоблином. С технической точки зрения, когда Мэррик увела призрак за собой, вопрос разрешился. Я закончил свои дела и мог скрыться в летних сумерках, не слушая пересуды, должные последовать после моего исчезновения: "а кто же, в конце концов, был тот расфуфыренный тип?" Но я не мог покинуть Квинна. Окруженный всеми этими смертными он был в настоящей ловушке. Кроме того, я был влюблен в юношу. Квинну едва минуло двадцать два, когда над ним был совершен обряд, и он был хорош, как мечта, неосознанно очарователен, и искренне добр. Исполненный страдания странник ночи, охотящийся на кровь проклятых и нуждающийся в обществе веселых и любящих. (Веселых и любящих??? Как я, к примеру??? Но тогда малыш делает ошибку. Я уже, от го-рячей любви к нему, устроил в его честь дьявольски хорошее шоу. Значит ли это, что я проклят за то, что так люблю тех, кто способен разжечь во мне любовь? Это чудовищное прегрешение для монстра, вроде меня? Очень скоро вы поймете, что я все время веду речь о своей моральной эволюции! Но не сейчас. Сейчас – о задумке). Я могу влюбиться в кого угодно: мужчину, женщину, ребенка, вампира, папу. Не имеет значения. Я настоящий христианин. Я вижу божьи дары в каждом. Но многие бы полюбили Квинна. Таких, как он, просто любить. Итак, вернемся к нашей истории. Что переносит нас в спальню Квинна, где мы и застанем его в непростой ситуации… До того, как каждый из нас проснулся для этой ночи, и я пригласил с собой проведать одно из секретных убежищ некоего юношу (ростом шесть футов, четыре дюй-ма, синеглазого и черноволосого) одна смертная девушка приехала в Мэнор, наведя ужас на тех, кто там уже был. Именно по этой причине Клем разглядывал лестницу, Большая Рамона бормотала себе под нос нечто неслышимое, а Жасмин жутко нервничала, пробегая на высоких каблучках и сжимая руки. Даже маленький Джером был взволнован этим событием, поэтому носился вверх и вниз по лестнице. И даже Томми и Нэш прервали свои утренние стенания, чтобы взглянуть на смертную девушку и предложить ей помощь. Мне не составило никакого труда быстро просмотреть и взвесить их мысли, чтобы полу-чить общую картину этого значительного и эксцентричного события, не забыв, конечно же, "прощупать" и Квинна, чтобы сделать окончательные выводы. Я также, несколько насильственно, поработал над сознанием самой смертной девушки, по-ка она сидела на кровати Квинна, усыпанной цветами – действительно великолепным пестрым покрывалом из живых роз – и разговаривала с Квинном. С самого начала я захлебывался от наплыва образов, и теперь происходящее вызывало поч-ти панику в моей бесстрашной душе. Осуществить темный обряд? Создать еще одного вампира? Вновь печали и горести? Сожаления и страдания? О нет! На помощь! Убийство! Полиция! Хорошо ли я подумал, перед тем как украсть у судьбы еще одну душу? Я, желающий быть святым? Я, бывший однажды на короткой ноге с ангелами? Я, который претендует на то, что видел Бога Воплощенного? Вырвать у смерти душу, чтобы привести ее в царство бессмертия? Комментарий: я потому еще так привязался к Квинну, что не я его создал. |
