У большинства мексиканцев не было даже оружия. Оставшись вдевятером, они остановились, повернули и пошли в атаку через камни и кустарники, чтобы через какую-то минуту полечь под пулями.

Лошадей поймали и пригнали назад на дорогу, сёдла и сбрую срезали. Мертвецов раздели, форму и оружие сожгли вместе с сёдлами и другой амуницией, вырыли на дороге яму и закопали их в этой общей могиле. Обнажённые трупы, покрытые ранами, как тела жертв хирургического опыта, лежали в яме, уставясь в пустынное небо невидящими глазами, пока их не забросали землёй. Участок затаптывали лошадьми, пока он не перестал отличаться от дороги; дымящиеся ружейные замки, клинки сабель и кольца сбруи вытащили из догоравшего костра, отнесли в сторонку и закопали отдельно. Лошадей без седоков отогнали в пустыню, к вечеру пепел разнесло ветром, и этот ветер дул в ночи, раздувая последние тлеющие головешки и отправляя в полёт слабые искорки, эфемерные, как искры от кремня, в этом противостоящем им мраке мира.

Они въехали в город, измученные и грязные, от них разило кровью граждан, которых они подрядились защищать. Скальпы убитых деревенских жителей вывесили из окон губернаторского дворца, наёмникам заплатили из почти иссякшей казны, союз был расторгнут и договорённость о вознаграждении отозвана. Через неделю после их отъезда будет назначена награда в восемь тысяч песо за голову Глэнтона. Они выехали по северной дороге, как все отправлявшиеся в Эль-Пасо, но когда город ещё не пропал из виду, повернули измученных лошадей на запад, одержимые и уже чуть ли не пристрастившиеся к своему занятию, — на запад, туда, где умирал, одевшись в красное, день, б край вечера и пылающего адским пламенем солнца вдалеке.

XIV

Грозы в горах — Tierras quemadas, tierras despobladas — Хесус-Мария — Постоялый двор — Лавочники — Ресторанчик — Скрипач — Священник — Лас-Анимас — Процессия — Cazando las almas — На Глэнтона находит — Продавец собак — Ловкость рук судьи — Флаг — Перестрелка — Исход — Караван — Кровь и ртуть — На броде — Спасённый Джексон — Джунгли — Собиратель трав — Судья коллекционирует образцы — Точка зрения на его деятельность как учёного — Урес — Толпа — Los pordioseros — Вечер с танцами — Собаки-изгои — Глэнтон и судья

К северу, куда ни глянь, из грозовых туч тянулись щупальца дождя, словно полоски упавшей в широкий стакан ламповой сажи, и ночью было слышно, как в прерии на многие мили вокруг барабанит дождь. Они забирались на скалистый перевал, и молния выхватывала далёкие дрожащие горы, молния звенела вокруг в камнях, и пучки синего огня цеплялись к лошадям, точно светящиеся твари, которых невозможно стряхнуть. Тусклые дуги появлялись на металлических частях упряжи, свет переливался синевой на стволах винтовок. В этом ослепительном голубом сиянии вскакивали и замирали обезумевшие зайцы, а высоко среди громыхавших утёсов, нахохлив перья и косясь жёлтым глазом на раскаты грома внизу, восседали соколы-хохотуны.

Четыре дня ехали под дождём, под дождём, под градом и снова под дождём. В сером грозовом свете пересекли залитую равнину, где в воде среди облаков и гор отражались ногастые фигуры лошадей, а ссутулившиеся всадники со вполне оправданным скепсисом почитали за мираж блистающие города на далёком берегу моря, по которому они чудесным образом ступали. Они забирались в горы по вздымающимся волнами холмистым луговинам, где из-под копыт вылетали маленькие птички, и щебет их разносился по ветру, где, хлопая крыльями, как крутящаяся на верёвочке детская игрушка, с груды костей тяжело взлетал стервятник и где залитые водой участки на равнине превращались под длинными красными отсветами заката в лужи первобытной крови.