|
Однако бойкий.
— Открывай, дядя! — угадав в высунувшемся за ворота толстяке начальника стражи, громко крикнул пацан. — Не то уедем, будете тут до лета дерьмо нюхать.
— А чего ночью? — раздраженно осведомился начальник.
— Днем к самому кагану едем, а сейчас вот к вам. Ну, не хотите, как хотите. Наше дело маленькое. Никифор, разворачивай...
— Эй, стойте, стойте... — испугался начальник стражи. Уедут — с него весь спрос, отвечай потом перед каган-беком. А у того нрав крутой — запросто вместо золотарей работать заставит, не посмотрит ни на выслугу, ни на чин.
Заскрипев, распахнулись ворота, и повозка золотарей неспешно въехала на задний двор каган-бека Завулона.
— Ну, где тут у вас выгребная яма? Эта, что ли? Что-то больно уж велика.
— Нет, нет, не эта. Там, дальше. Месдей, покажи...
Остановившись около уборной, золотари слезли с телеги.
— Ну, начнем потихоньку, — усмехнулся узколицый Ирландец. — А как успокоятся все — главным делом займемся. Видали, где яма?
Через некоторое время стражники разошлись по своим местам, погасли почти все факелы, лишь один горел у самых ворот, в руках Месдея, того самого стражника, которому было поручено сторожить посаженных в яму. Теперь-то те попритихли. Видно, замерзли либо спать улеглись.
— Пора, — взглянув на маячившего у самых ворот стража, сказал Ирландец. — Интересно, глубока ли яма?
— Очень глубока, Конхобар, — раздался из темноты знакомый голос. — Ты даже не можешь себе представить — как.
— Ярл? — Не в силах поверить, резко обернулся Ирландец.
— Он самый. И не один.
— Тогда давайте в телегу — и поскорее покинем это проклятое место! — шепнул Никифор.
Хельги с Иматом тут же забрались в повозку. Никифор натянул вожжи...
— Подожди-ка, — остановил его предусмотрительный Конхобар. — Давайте-ка вначале набросаем туда дерьмеца! Что уставились? Хватайте лопаты, и за работу.
— Ну, это будет вам дорого стоить, — лениво поднял лопату Войша.
— Ярл заплатит тебе два дирхема, — обнадежил его Ирландец.
— Кто это тут швыряется моими дирхемами? — буркнул Хельги-ярл со дна повозки и поспешно зажал нос рукой. Дерьмо — оно везде дерьмо.
За ворота выехали без помех и, завернув за угол, остановились у старых платанов.
— Ну вот, похоже, и всё, — отряхивая налипшее дерьмо, промолвил приказчик.
— Да нет, Имат, не всё, — покачал головой ярл. — Ты что же, не собираешься вызволять Халису?
Глава 18
НАБЕГ
Декабрь 862 г. Хазария
Сражаться, драться и жениться
На двух, на трех, на четырех —
Всю жизнь и воин и возница,
А не лентяй и пустобрех.
Николай Заболоцкий. «Рубрук в Монголии»
— Нет, мы пойдем и спасем ее! — азартно заявил ярл, пристукнув ладонью по столу. |
