С этого же времени повелел звать его Господином.

Править Калносом стали чужаки из тех, что строили храм. Опытные капитаны отправились на безумную войну со всем Архипелагом. Из мужчин остались жрецы Господина, что научили обитателей острова новым молитвам, и те, кто не годился для войны.

В том числе и Третий Гринч-Нас.

Стритон, некогда шумный и полный жизни город, опустел. Тоска и страх поселились на его улицах.

Война, к всеобщему удивлению, оказалась успешной. По слухам, храмы Господина появились на всех островах, принадлежащих гоблинам, и рати, шедшие в бой под флагами с Молотом и Крылатой Рыбой, высадились на кусках суши, занятых людьми.

Могущество вольных князей Закатного архипелага пало.

На Калнос начали один за другим приходить груженные добычей корабли. В таверну Третьего Гринч-Наса стали заходить матросы и воины, желавшие забыть о тяготах войны. Не все из них были гоблинами, многие плохо говорили на западном наречии.

Но про это можно было забыть, учитывая, что новые клиенты платили золотом.

Кое-кто из соседей Гринч-Наса принялся намекать, что новый князь не так уж плох. Что давно пора навести порядок в Архипелаге и как следует отстроить Стритон.

Но хозяин «Морской крысы» видел, что победители заливают вином тоску, что веселье их натужно, а глаза полны беспокойства. Да и ночные кошмары, что одолевали жителей Калноса, никуда не делись. И чудный туман, и огонь в громадной туше Искрия, извержения которого сотрясали весь остров.

Сегодня, в седьмой день первого весеннего месяца, называемого среди островных гоблинов Ветром Утра, Третий Гринч-Нас успел до восхода поднять всех: жену, двоих детей, слугу, что помогал в таверне. Зевая, они выбрались на террасу и опустились на колени.

– Слава Господину, что оберегает нас во мраке, слава Тринадцатому… – начал Гринч-Нас, стараясь не сбиться.

Кто знает – вдруг именно у их дома сегодня дежурят жрецы хозяина острова?

Прочитав молитву, Третий Гринч-Нас отправил детей умываться, а сам пошел в таверну – разжигать печку, чтобы греть нол и готовить сдобные лепешки карван. Но не успел взять заранее приготовленную вязанку дров, как небо породило жуткий грохот.

Привычный к извержениям Искрия Гринч-Нас спешно выскочил на улицу. И с удивлением обнаружил, что вулкан тут ни при чем.

Над его окутанной облаками вершиной не полыхало пламя. Зато в вышине неспешно кружили огромные крылатые тени, напоминавшие ящериц. Только эти ящерицы были длиной в сотню локтей и умели дышать огнем.

– В дом! – рявкнул Третий Гринч-Нас на выскочивших следом за ним детей. – Быстро!

Через мгновение он остался на улице один.

Одна из крылатых теней снизилась и пролетела над гаванью. Поднятый громадными крыльями ветер заставил качнуться стоявшие у причалов суда, берег лизнула волна. Хозяин «Морской крысы» увидел брюхо, покрытое золотистой чешуей, прижатые к нему лапы, длинный хвост. Разглядел горевшие гневом прозрачные глаза на уродливой голове.

Сам не заметил, как вывернул шею, наблюдая за полетом дракона.

А тот метнулся туда, где прятался в сползавших по склонам Искрия облаках замок Господина, и утренний сумрак прорезала струя бело-багрового пламени. Раздался треск, вверх пополз дым.

– Помилуй нас великие бо… Господин, – пробормотал Третий Гринч-Нас, напрягая разум в попытке сообразить, что ему делать.

Драконы, верные слуги хозяев Небесного Чертога, кружат над Калносом? Так что, деяния того, кто правит ныне островом и большей частью Архипелага, переполнили чашу терпения богов? Но кто же он такой, этот Господин, что ради него Анхил и Афиас повели в бой крылатых ящеров, верных своих союзников со времен еще Войн Творения, которых не помнят даже эльфы?

Неужели правы те, кто называют его Тринадцатым и считают богом, сородичем тех, кто управляет Алионом?

– Помилуй нас… – повторил Третий Гринч-Нас, но на этот раз не довел фразу даже до середины.