Лей была вьетнамской собакой, но Эйнджел подозревала, что та была необычного вида хорьком с гипертрофированными рефлексами. Эйнджел так и не смогла выдавить из себя ни слова, а Лей уже трясла Байрона за руку.

– Лей, – наконец произнесла Эйнджел, отходя в сторону и освобождая дорогу Байрону, чтобы тот наконец смог войти в квартиру. – Это Байрон. Байрон, это Лей.

Эйнджел почувствовала себя не совсем уютно, зажатая с двух сторон двумя моро двухметрового роста.

– Очень рад, в самом деле, – сказал Байрон, расплываясь в несколько обескураженной улыбке.

– Прости, что вернулась так рано, – сказала Эйнджел, – но так уж вышло.

– Да нет, все в порядке, никаких проблем, – проговорила Лей и снова повернула лицо к Байрону. – Могу себе представить.

Эйнджел почувствовала, как ее соседка повиляла хвостом.

– Лей… – начала она.

– Как прошла игра? – поинтересовалась Лей, наконец перестав пожимать руку Байрона.

Эйнджел стояла, не будучи в состоянии сразу понять, о чем ее спрашивала подруга.

– Эйнджел, я спрашиваю про игру.

– Ах, это…

Она зачем‑то бросила быстрый взгляд на Байрона.

– Не знаю.

– После всей твоей… – Лей в свою очередь тоже посмотрела на Байрона. – Ну, да, так получилось

– Да, видишь ли…

– Боже, ты только посмотри сколько времени.

Лей попыталась взглядом отыскать где‑нибудь часы, но их нигде поблизости не было. Она схватила висевшую на спинке стула сумочку.

– Была рада познакомиться с вами, Байрон. – Она снова завладела его рукой. – Но мне пора идти. Кое‑кого повидать, кое‑что сделать.

Прежде чем выйти, Лей повернулась к Эйнджел и от всей души подмигнула ей, затем, проскользнув за спиной Байрона, скрылась за дверью.

– Лей? – услышав, что хлопнула входная дверь внизу, Эйнджел вздохнула. – Терпеть этого не могу.

– Интересное создание.

Байрон прошел в квартиру, и Эйнджел закрыла за ним дверь. Она обвела взглядом гостиную. Здорово, Лей снова убралась. Чего доброго, Байрон еще подумает, что она помешанная на чистоте чудачка.

– Чувствуй себя как дома.

Неужели сегодня ничего, кроме избитых фраз, она не способна произносить?

– Я хочу переодеться во что‑то более… – Эйнджел помедлила, – … чистое.

– Пожалуйста, делай все, что тебе нужно.

Эйнджел прошла в свою спальню и, сорвав с себе заляпанную кровью рубашку, посмотрелась в зеркало.

– Ты все еще немного пьяна. – прошептала она своему отражению, стаскивая джинсы. – Точно, пьяна.

Она огляделась в поисках одежды. По сравнению с безупречной аккуратностью гостиной, в ее спальне царил настоящий разгром, где все было перевернуто вверх дном. Сначала Эйнджел принялась искать что‑нибудь, что пахло бы чистотой, а закончила тем, что две охапки одежды затолкала в гардеробную.

Ей нужно было что‑то сделать, чтобы остановиться и прекратить наводить порядок.

– Успокойся, Эйнджел, – прошептала она.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале, вполне можно было отказаться от одежды вообще. Одежда была всецело человеческой выдумкой. А здесь она находится у себя дома, не так ли?

Эйнджел извлекла из шкафа зеленое платье с металлическим отливом, которое купила в Чайнатауне и уже собиралась выйти в гостиную, когда спохватилась, что не оторвала этикетку. Бросив ее под кровать, она наконец покинула спальню.

– Мне в самом деле нужно выпить.

Эйнджел миновала гостиную и заглянула в холодильник.