– Пророчица, неужели ты думаешь, мы оставим тебя?

Она взглянула сначала на одного, потом на другого.

– Без талисмана я уже не Большеглазая Дама, я недостойна называться Великой Защитницей народа. Я никто. Просто Кадия.

Она спустила ноги с кушетки и коснулась ими пола. Ее лодыжки были покрыты синяками и царапинами от когтей.

– Шансы отыскать мой талисман ничтожны, зато велика вероятность того, что алиансы постараются довести до конца свое черное дело, которое не удалось с первой попытки.

– Тем не менее, – сказал Ламмому‑Ко, – мои братья вайвило и я сам – мы остаемся с тобой.

Глаза Кадии заблестели от слез. Она встала и покачнулась: высокий абориген и его маленький товарищ взяли ее под руки и подвели к маленькому столику около иллюминатора. Она села на скамью.

– Благодарю вас, дорогие друзья. Со временем моя сестра Харамис обнаружит, что произошло, хотя теперь у меня нет возможности связаться с ней. Она наверняка найдет способ помочь нам. А пока давайте займемся капитаном Киви Омином и его командой. Я начну снимать копии с карт капитана, хотя еще и не совсем оправилась.

Она взглянула на вождя вайвило.

– Ламмому, ты и твои воины должны расспросить моряков о Виндлорских островах: о съедобных растениях, о том, что ядовито или опасно для жизни, об их населении. Тем морякам, которые вам помогут, мы заплатим.

– А я, Пророчица? – спросил Джеган. Она криво усмехнулась.

Узнай как можно больше об искусстве мореплавания, старина, и я займусь тем же. Боюсь, единственное, что нам остается, – это самостоятельно плыть к Виндлорским островам.

ГЛАВА 4

Королевская галера обогнула мыс и направилась к Жемчужной гавани. Тут же трое ребятишек оказались на мачтах и начали карабкаться по вантам, оплетая их руками и ногами, как лианы оплетают деревья, а нянька знатных отпрысков Имму из племени ниссомов смотрела на них снизу, с палубы, и тщетно пыталась криками заставить спуститься.

– Еще корабли! В гавани полным‑полно больших кораблей! – Одиннадцатилетний наследный принц Никалой с маленькой подзорной трубой в руке взобрался на самую высокую мачту. – Два из Имлита, один из Са‑борнии, на трех – знамена Галанара и… посмотрите! Четыре из Рэктама! Видите вон ту огромную черную трирему? Она вся раззолочена, на ней больше сотни флагов! Должно быть, это корабль самой злой королевы Ганондри!

– Теперь моя очередь смотреть! – ныл принц Толивар. – Ники любовался все утро! Я хочу посмотреть на злую королеву! – Ему было восемь лет, но выглядел он младше из‑за своей хрупкости. Когда Никалон отказался дать ему подзорную трубу, он стал плакать. – Джен, Джен, скажи ему!

– Немедленно спускайтесь! – звала их Имму. – Вы что, не знаете, что мама запретила вам безобразничать?

Но дети не обращали на няньку внимания. Сколько королева Анигель ни пыталась обуздать их, они все равно своевольничали и даже наказания воспринимали жизнерадостно.

Принцесса Джениль, десятилетняя, развитая не по годам девочка, сказала:

– Не плачь, Толо, сейчас я разберусь с этим жадиной Ники. – Она подобралась поближе к старшему брату, начала раскачивать канаты, и скоро оба повисли на высоте десяти элсов над палубой, так что бедная Имму заорала от ужаса. Но для проворной принцессы отобрать подзорную трубу у беззащитного перед ней Никалона было привычным делом. Она вернулась к Толивару, и они стали по очереди смотреть в трубу. А принц Никалон, беспечно хохоча, полез еще выше, к вороньему гнезду.

Эту подзорную трубу подарил им отец, король Антар, как раз перед отплытием из дома. Она не походила на обычные морские бинокли. Эта была уникальная волшебная вещица Исчезнувших, сделанная из черного материала – не металла и не дерева, а из чего‑то непонятного.