– Забавно, – сказал Толо. – Если бы мы плыли к Полуострову, с этой стороны вы должны были бы увидеть берег. Значит, пираты все‑таки везут нас в Рэктам.

Якорный отсек освещался через два иллюминатора, расположенные на высоте восьми элсов над грубыми досками пола их новой тюрьмы. В тесном помещении были только три тощих матраца с пыльными старыми одеялами, прикрытая крышкой бадья для отходов, глиняный кувшин с теплой вонючей водой и корзинка с краюхами черствого хлеба. Ники и Джен решили, что продолжать голодовку не имеет смысла, и уже съели половину хлеба.

Убедившись в том, что их похитители не собираются возвращаться, двое старших детей вскарабкались наверх по огромным звеньям якорной цепи, заполнявшей почти все пространство их темницы. Преодолевая звено за звеном, они миновали громоздкую двойную лебедку с железными шестернями, поднимавшую и опускавшую якоря, и добрались до клюзов, сквозь которые цепи тянулись к носу корабля. Они запретили маленькому Толо лезть с ними. Когда нос триремы нырял в бушующие волны, цепи глухо звенели, и брызги, проникавшие внутрь, обдавали Ники и Джен. Попав в первый раз под этот душ, они даже не вскрикнули – и воздух и вода были теплыми. – эти якоря снаружи так чудовищны, что закрывают весь обзор, – сказал Ники.

– Как ты думаешь, мы сможем вылезти через эти отверстия и убежать? – спросила Джен.

– Из‑за якорей щели очень узки, – ответил Ники. – Даже если у нас это получится, мы упадем прямо в воду и нас затянет под корабль.

– Спускайтесь, – заныл Толо. – Мне кажется, я слышу, как скребутся в углу эти отвратительные крысы.

– Вот трусишка. – В голосе Никалона было больше доброты, чем осуждения. – Они тебя не укусят.

– Но я их ненавижу, они такие страшные и грязные. Спустись, Ники, и прогони их. Пожалуйста!

Наследный принц начал спускаться. Немного поколебавшись, сестра последовала за ним. Цепи были выпачканы липким вонючим речным илом и увиты зинорскими водорослями, что делало их чрезвычайно скользкими.

– Когда корабль наконец причалит к какой‑нибудь пристани и опустит якоря, – сказал Ники, – тогда мы и сбежим! Прямо через эти дыры, по цепи и в воду!

– Пираты не такие дураки, – ответила Джениль. – Перед тем как стать на якорь, они выведут нас отсюда.

В полумраке глаза ее казались огромными. Когда корабль нырнул вниз, как камень, а потом подпрыгнул и взлетел в небо, она, не чувствуя страха, крепко вцепилась в огромное железное кольцо. Убедившись, что маленький Толо плохо слышит их, Джениль заговорила опять – на этот раз едва различимым шепотом:

– Ники, как ты думаешь, а не собираются ли они убить нас?

– Если мама заплатит выкуп – не убьют.

– А что будет с отцом?

Ники отвернулся. Его сестра была отважна и великодушна, и он обычно полностью доверял ей, но сейчас считал себя не вправе делиться своими подозрениями о судьбе несчастного короля Ангара. Если Ангара не будет на троне, Рэктам сможет спокойно нанести удар по состоятельным южным соседям: зачем рыскать по морям в поисках добычи, если можно ограбить богатое государство. Ники часто слышал разговоры отца с матерью о подобной угрозе. Опасность исходила от ненасытной пиратской королевы.

Поэтому, отвечая Джениль, он сказал только одно:

– Пираты явно захотят получить выкуп и за отца. Возможно, за него они запросят целый корабль с платиной вдобавок к маминому талисману, а за нас – несколько тюков золота.

Джев улыбнулась.

– А за Толо, может быть, всего лишь горшок серебра. Младший принц закричал откуда‑то снизу:

– Я опять что‑то слышу, но это не крысы! Кто‑то идет! Ой, спускайтесь скорее!

Ники и Джен заскользили вниз, в спешке стирая в кровь ладони и разрывая одежду.